На том краю радуги

Вулф Энн

— И что это вы от меня скрываете, Майк Гэсуэй? — поинтересовалась Сим, закрыв дверь за вкатившейся коляской.

— Ничего особенного, — лукаво улыбнулся Майк и распахнул плед перед Сим.

Она увидела большую корзину, в которой лежали бутылка вина, сыр, фрукты и какой-то предмет внушительных размеров, завернутый в фольгу.

— В фольге — пирожки мисс Бифер. — Майк протянул Сим корзину с провизией. — Без них она не хотела меня отпускать.

— И по какому случаю сюрприз?

— Мои снимки примут участие в нью-йоркском

«Взгляде на мир», — улыбнулся ей Майк. — Ты обиделась на меня из-за того, что я не сообщил тебе о выставке, вот я и решил загладить вину.

— Это так замечательно, Майк, — искренне обрадовалась Сим. — Конечно, твой успех нужно отметить. Только, может быть, сделаем это позже? Мы ведь собирались пойти кое-куда... — Сим сделала многозначительную паузу. — Если ты не забыл.

— Я помню, — кивнул Майк. — Только давай лучше отложим осмотр этого дома. Если честно, сегодня мне не хочется колесить вокруг мрачного дома мисс Попугай и размышлять о том, что ты найдешь за той дверью. Я хочу порадоваться своей удаче и хочу, чтобы ты радовалась вместе со мной. Ты не обидишься на меня?

— Ну что ты, — покачала головой Сим. — Я и сама уже устала думать об этой истории. Давай попробуем расслабиться. Хотя бы сегодня. Тем более что ты имеешь на это полное право.

Майк подарил Сим благодарный взгляд. Она помогла ему раздеться и пропустила вперед по узкому коридорчику.

Чтобы они оба смогли сесть за стол, Сим выдвинула его на середину комнаты и накрыла небольшой скатеркой. Ей трудно было сдерживать волнение: Майк первый раз заглядывал в ее временное пристанище.

Расставив на столе яства, принесенные Майком, Сим добавила кое-что из своих скромных запасов: ломоть ветчины и орехи, купленные в магазинчике восточных сладостей. Их маленький стол выглядел скромно, но в то же время празднично. Сим пожалела, что в квартире не было свечей. Впрочем, тогда атмосфера их маленького праздника стала бы слишком интимной.

Майк словно угадал ее мысли и предложил выключить верхний свет, оставив лампу над кроватью. Сим последовала его совету, и в комнате сразу стало уютнее.

— По-моему, так лучше, — улыбнулся Майк. — Кажется, что в этой квартирке есть жизнь.

— Я здесь редко бываю, — присев рядом с ним, заметила Сим. — Бегаю по городу или торчу у тебя дома... Странно, что мои визиты до сих пор не надоели мисс Бифер.

— Надоели? — хмыкнул Майк. — Да мисс Бифер в тебе души не чает. Ей нравилась Суэн, а тебя она просто обожает.

— Надо же, — улыбнулась Сим. — А я-то думала, мисс Бифер кажутся странными мои постоянные приходы.

— Успокойся, не кажутся. Она подозревает, что у нас с тобой роман.

— Что? Это она тебе так сказала?

— Нет, она в кои-то веки решила проявить деликатность и подождать, когда я сам поделюсь с ней своей тайной... Успокойтесь, Симона Хью Бакстер, — она узнает всю правду сразу, как только мы до чего-то докопаемся.

— А я и не беспокоюсь, —

не очень-то убедительно соврала Сим. — Просто мне неловко, что мы водим за нос эту милую женщину.

— Она сама рада обманываться, — пожал плечами Майк. — К тому же твое общество приятно ей хотя бы потому, что я мало с кем общаюсь. Когда я жил в «Райской птице» у нас редко бывали гости. Ко мне заходили только бабушка и твоя сестра.

— Ты изменился, — произнесла Сим и сама не поняла, утверждение это или вопрос.

— Да, — кивнул Майк, — я изменился. Если бы не изменился, то вряд ли даже попытался участвовать в конкурсе. Не знаю, какое место займут мои фотографии, но могу сказать одно: я рад уже тому, что заставил себя их отправить.

— За это и выпьем, — улыбнулась Сим, поднимая бокал, наполненный Майком.

— Нет, — покачал он головой. — Выпьем за то, что мы с тобой встретились. Пусть и при печальных обстоятельствах, но все-таки встретились.

Его темные глаза блеснули, и Сим не смогла понять, отсвет ли это или Майк в самом деле придавал их встрече такое большое значение. Ей хотелось думать, что именно она заставила его глаза загореться особенным светом, что именно ее слова, ее поступки пробудили в нем желание жить.

Сим сделала глоток вина, и Майк, не сводя с нее глаз, отхлебнул из своего бокала.

— Сегодня я уже не такая красивая, какой была вчера? — спросила Сим, которой показалось, что он разглядывает ее, пытаясь угадать в ней вчерашнюю незнакомку.

— Сегодня ты одета по-другому, — отозвался Майк. — Но все равно красивая. И, кстати, насчет твоих очков... — Он покосился на полочку, куда Сим положила очки, ставшие теперь ненужными. — Тебя они не портили. У тебя замечательные глаза, Сим. Особенно, когда ты улыбаешься. Серые, искрящиеся, как снежинки под солнцем. И тебе очень идет улыбка.

Она почувствовала, как участилось ее дыхание, как тяжело и гулко заколотилось сердце. Неужели он скажет то, что она так хочет услышать? То, в чем она не могла признаться ему сама?

Ее глаза, ее улыбка... Не может же Майк говорить об этом просто так? Тем более сейчас, когда на ней уже нет прекрасного платья цвета свежей листвы, когда ее волосы собраны в тугой пучок на затылке... Когда она сидит радом с ним, открытая, как книга, которую он может прочесть, а может закрыть и поставить пылиться на полку.

Смущенная его словами, его пристальным взглядом, Сим думала о том, что ему и в самом деле трудно открыть перед ней большую тяжелую дверь. Дверь, ключи от которой он надежно прятал от всех остальных и самого себя — дверь в его жизнь...

Майк отвел глаза и снова сделал глоток вина. Когда он повернул к Сим свое лицо, в нем не осталось и следа тех эмоций, какие были еще несколько секунд назад. Перед ней сидел тот Майк Гэсуэй, которого она привыкла видеть: спокойный, чуть-чуть лукавый, немного грустный, — в общем, привычный Майк Гэсуэй.