На той стороне

Шарапов Кирилл Юрьевич

Несколько минут Авия сверлила его тяжелым злым взглядом, но возразить ей было нечего, ошибка ее, а удар нанесли по Константину, которого она старалась защитить, как свой ценный актив.

— И что дальше?

Воронцов пожал плечами.

— Без понятия. Один великий человек сказал: нет человека — нет проблемы, но я, обладая жизненным опытом, придерживаюсь другой точки зрения. Как говорят у нас на востоке — труп врага не решает твои проблемы, он чаще всего создает новые.

— Я дам тебе защитника.

Константин отрицательно покачал головой.

— Еще ни один телохранитель

не защитил своего подопечного от пули стрелка.

— Телохранитель? — произнесла атаманша, словно пробуя незнакомое слово на язык. — Какое точное определение. Если вы, Ваше сиятельство, считаете, что эта мера не поможет, то остается еще одно — запереть вас в погребе.

— К бесу, — покачал головой Воронцов, и тут одна догадка закралась ему в голову. Прищурившись, он посмотрел в глаза Авии. — Или, сударыня, в этом и был ваш план? Накалить обстановку, сделать меня мишенью, так, чтобы я сам согласился сидеть взаперти и носу на улицу не совать? Вроде, и слово, данное мне, не нарушается, но и я вашим людям глаза не мозолю, ведь многие недовольны, Аркад, как видит меня, без кандалов зубами скрипит. Кстати, ему бы у знахарки проверится, может, у него глисты?

Авия, мрачнеющая с каждым словом, на последней части фразы неожиданно рассмеялась.

— Вот за него не беспокойся, он предан мне, и любой приказ выполнит, нравится он ему или нет. Прикажу ему твой благородный зад целовать, сделает, как миленький. Но мы ведь до этого не будем опускаться?

— Нет, конечно, — покачал головой Константин, — мне женщины нравятся.

Авия улыбнулась.

— Это хорошо. Значит, сидеть дома ты отказываешься?

Константин только кивнул.

— Придется мне рискнуть жизнью еще не один раз. Ты лучше скажи, твоя стряпуха майонез приготовила?

— Да, но мне кажется, у нее не получилось, он был какими-то слоями, масло чувствовалось.

— Я же ее предупреждал, чтобы добавляла масло понемногу. Взбила, добавила, тогда бы он не отрыгнул. Ну ничего, еще разок повторим, не спит она?

— Нет, сейчас позову. Аркад, — рявкнула она.

Спустя секунду дверь распахнулась, а на пороге, держа ладонь на рукояти револьвера, возник верный цепной пес атаманши.

— Звала хозяйка?

— Милу позови.

— Будет сделано, — закрывая дверь, отозвался Аркад.

Мила явилась буквально через пару минут, Константин еще раз объяснил ей, где та ошиблась. Стряпуха покивала, что, мол, все понятно, и что, если Его сиятельство дождется, то сможет сам попробовать, что получилось.

— Он дождется, — заверила Авия. — И приготовь закусок мясных.

Мила кивнула и вышла.

— Кстати, — атаманша внимательно посмотрела на Воронцова, — ты так и не ответил, как тебе удалось выжить, от мор-травы нет противоядия, и веды не помогут, пара ложек — и верная смерть. Кстати, как ты ее не унюхал? Ведь мор-трава дает сильный кислый запах.

— Да, суп был кисловатым, но я думал, так нужно по рецепту. А насчет выжил? — он пожал плечами. — Я и Аркаду уже сказал, не знаю, как вышло, просто в один момент резь унялась, меня вывернуло наизнанку, простите меня, сударыня, за такие подробности, потом в глазах потемнело. Все, больше ничего не помню.

—

Вы, боярин, очень странный, — заметила Авия, — я бы предположила, что вы самозванец, но Константин Воронцов и вправду ваше имя…

— Ладно, оставим эту тему, — предложила атаманша. — Пока Мила повторно готовит этот ваш майонез, развлеките даму беседой, расскажите о проклятой столице.

— Извольте, — улыбнулся Константин, вспомнив про это старое, почти исчезнувшее слово. — Началось все так, в себя я пришел на крыше княжеского дворца. Как я туда попал, не знаю, но я был гол, и помнил только некоторые вещи…

— И это все случилось с тобой всего за седьмицу? — когда Воронцов закончил свой рассказ, удивленно произнесла Авия.

Константин кивнул.

— Да, всего семь, вернее, почти девять, вчерашний-то вылетел, забыл про него. Сударыня, я закурю?

— Конечно, — благосклонно склонив голову, ответила атаманша и, исполняя роль радушной хозяйки, встала и, достав из шкафа со стеклянными дверцами массивную хрустальную пепельницу «а-ля Советский союз», поставила ее перед Воронцовым.

Тот достав сигариллу и спички, прикурил и блаженно вдохнул ароматный приятный дым. Черт, как бы он хотел сейчас навестить тот магазинчик и порыться в его закромах.

— Табак, и очень хороший, — втянув носом воздух, произнесла Авия, — не думала, что сейчас можно найти нечто подобное. Это из той табачной лавки, где ты убил мелкого искореженного? Кстати, обычно люди зовут их живоглот, он нежить. Поранив человека, он начинает тянуть из него жизненную силу, а когда раненый ослабеет настолько, что не сможет сопротивляться, он отрывает небольшие куски от еще живого, затем выпивает его до конца. Очень быстрая, прыгучая опасная тварь, трудная мишень, но нападает всегда внезапно и на одиночек, может отводить глаза, обнаружить крайне сложно. Хотя, если небольшой отряд зайдет на территорию стаи и окажется в месте, где затруднено передвижение, могут и напасть. Или попытаться отбить подранка.

— Я испытал на себе, — согласился с характеристикой Константин, рефлекторно проведя пальцами по предплечью правой руки.

Он курил не спеша, час уже прошел, а обещанной еды так и не принесли. Именно в этот момент, словно подслушав его мысли, дверь распахнулась, и на пороге появилась Мила с большим подносом. Она начала сгружать на стол тарелки из фарфора, на которых лежали куски розового мяса, напоминающего ростбиф, и копченая курица, нарезанный язык, по виду свиной, кувшин с багровой жидкостью, наверняка, вино. Ну и соусница, в которой, судя по виду, был приготовленный только что соус.

— Хозяйка, у меня получилось, — похвалилась женщина, — это действительно очень необычный соус и очень вкусный, не так плохо, как вчера.

— Получилось или нет, это решит Его сиятельство, — улыбнулась Авия, похоже, своей стряпухе она давала больше свободы в этикете, их отношения мало напоминали связку служанка-госпожа, — ведь только ему доводилось пробовать настоящий майонез. Я думаю, он не будет к тебе слишком строг.

Константин кивнул и, взяв кусок, мяса, зачерпнул ложкой майонез, размазал по куску и отправил его себе в рот. Обе женщины с интересом наблюдали за ним.