На той стороне
Шрифт:
На кухонный стол легла кобура с револьвером из «Лавки братьев Силовых» и две пачки патронов. Второй бандит выложил три пачки винтовочных патронов, амулет, поднятый с трупа мародера, и серебряные часы. Третий мужик с косматой бородой положил рядом пару золотых червонцев, офицерский кортик в ножнах и серебряный портсигар.
— Может, еще, кто что вернет, — виновато произнес он.
— Часть народ уже продал или отдал за долги, — пояснил Аркад. — Авия отказалась расставаться с «Императором», назвала это глупыми суевериями. Не сердитесь на нее, Ваше сиятельство.
Константин
— Я не держу зла, и благодарю, что вернули.
Аркад и остальные расцвели и, поклонившись, покинули дом. Константин опять запер дверь. Что ж ему так не везет с револьверами, которые он чистит? Стоит это сделать, как тут же появляется замена. И оба раза в виде хромированного длиноствола. Он снял кобуру с трофейным револьвером, который теперь можно было продать (на кой он нужен?), и заменил ее на тот, что вернул Аркад. День явно задался.
Настойчивый громкий стук в дверь вырвал его из раздумий. Ну, кого еще там принесло? Неужели «сознательные» местные решили вернуть еще что-то.
Снаружи снова постучали.
— Иду! — поднимаясь, крикнул он и направился к двери.
Он уже даже пожалел, что поставил запор, так ему еще и швейцара нанять придется. Засов лязгнул, дверь приоткрылась. Да уж, на ловца и зверь бежит, вот этого гостя он никак не ждал.
Глава восемнадцатая
Глава восемнадцатая
Константин отошел в сторону, пропуская гостя, затем запер дверь и, пройдя к столу, открыл серебряный портсигар — целых пять сигарилл. Достав одну, он взял спички и, прикурив, обернулся, разглядывая посетителя, вернее посетительницу.
— Чем обязан, сударыня? — выпустив несколько колец в потолок, поинтересовался он.
— Хватит этих игр, сорок второй, — произнесла Лада.
— Без понятия, что это значит, — произнес бывший детектив. — Может, вы обознались? Разрешите представиться — Константин Андреевич Воронцов, боярин, временно потерял часть памяти.
— Ты такой же боярин, как я королева Елизавета, — проходя к столу и без занимая стул, произнесла женщина. Но уж коли ты представился, давай и я назову себя. Меня зовут Лада Калинина. Родилась на Земле в тысяча девятьсот девяносто седьмом году в городе Москве, мне двадцать восемь лет. В школе меня дразнили Калиной, и я ношу номер сорок семь.
— Не может быть, — покачал головой Константин, — время не сходится.
— В смысле?
— Блин, выпить захотелось, — тяжело вздохнул бывший детектив, — но предложить, кроме воды и отвара местных травок, нечего. Как давно ты тут?
— Четыре месяца и шесть дней, — ответила женщина.
— Проблема во времени, — выпуская тонкую струйку дыма в потолок, заметил Воронцов. — Я тут всего пару недель. Как ты могла оказаться здесь на четыре месяца раньше меня, если стартовала позднее? И либо ты лжешь, но ты не лжешь, поскольку Черен уже выложил про тебя часть информации, в том числе и срок, когда ты появилась из леса, либо солгал Академик, и я был
— А может, все проще? — усаживаясь на стул, закидывая ногу на ногу, произнесла Лада. — Мы — два инопланетника в другом мире, сидим и рассуждаем о пространстве и времени. Да черт его знает, почему я прибыла раньше? Может, потому что женщина, может, потому что на десять килограмм легче тебя. Какая разница? Эти объяснения вполне логичны.
— Бритва Оккама?
Лада кивнула.
— Кстати, у меня для тебя хорошие новости, тебя посмертно оправдали, твое дело взял на контроль министр внутренних дел, Корзинин арестован.
— Теперь это все не важно, — отмахнулся Константин, раздавив окурок в глиняной миске, из которой еще десять минут назад ел суп. — Ты за что тут?
— А я доброволец, — усмехнулась Лада. — Моя история не такая, как твоя. — Она помрачнела. — Хотя, давай расскажу, отгорело у меня.
— Не хочешь, не говори.
— Не хочу, но нужно, ты должен знать, что я для тебя не опасна. Я и вправду добровольно согласилась на эксперимент. Год назад в аварии погибли мой муж и сын, я впала в глубокую депрессию, дважды пыталась покончить с собой, вот тут меня нашел мой дальний родственник, который работал в институте. Он предложил мне выход, наобещал с три короба, что-то про технологии других миров, которые позволят мне вернуть родных. Я «уши развесила», надежда — очень жестокая вещь, гораздо хуже отчаянья. Я переписала на него свое имущество, а его от мужа-бизнесмена осталось немало — квартира в Москва-Сити, загородный коттедж на Клязьминском водохранилище, машина, небольшая яхта. Это было моей платой за переход в другой мир.
— Сука, — не сдержался Константин.
— Сука, — согласилась Лада. — Но знаешь, хоть эта гнида меня и обманула, она подарила мне новую жизнь. Меня выкинуло километрах в пяти отсюда, в центре болота. И только провалившись в трясину по пояс и цепляясь за тонкую березку, росшую на небольшом островке, я поняла, что я очень хочу жить. Да, именно так, я выжила в болоте, потом в лесу, и вышла к людям. И вот теперь я завгар, как ни странно, у меня поразительные способности к механике, до замужества я четыре года работала в очень хорошем автосервисе и именно там познакомилась с будущим мужем. Я нашла новую жизнь, но я не нашла возможности вернуть своих близких, даже боги не в силах это сделать. Хотя с каждым днем Роман и Сережка все отдаляются, словно этот мир стирает их. Вчера я не смогла вспомнить, какого цвета глаза у мужа, и есть ли родинки у сына.
— Может, и вправду граница между мирами лечит? — дипломатично заметил Константин.
— Может, — легко согласилась Лада. — И так что дальше?
Константин пожал плечами.
— Без понятия. Скоро придет тьма, а затем я уйду, мне в этой крохотной деревеньке делать нечего. Если Страж не обманул, то на западе, там, где земли латинян, зреет тьма, могучая тьма. Как там, у Толкина? Черный властелин на черном престоле? И Страж активно подбивает меня на борьбу с ним. Я, правда, слабо представляю, как и что. Но он почему-то в меня очень верит.