На участке неспокойно
Шрифт:
Стрельцова уйдет из милиции, уверенная в том, что обвела его, Шаикрамова, вокруг пальца..^
2
Садык-бобо сидел на супе, поджав под себя ноги, и неторопливо пил чай. На нем были короткие серые штаны, длинная зеленоватая рубашка и белая, как снег, чалма. Он смотрел на залитый солнцем двор, по которому воркуя гуляли голуби, но ничего не видел и не слышал. Печальные мысли тревожили старика. Они пришли к нему в тот
Металась, будто в жару, и Айджамал-биби, особенно в те часы, когда Сергей задерживался на работе. Ей почему-то виделись бандиты, нападающие на него! Хорошо, что сегодня Сереже дали отгул и он никуда не уходил из дому. Сколько раз она подсаживалась к нему и заглядывала в глаза, пытаясь понять, какие думы тревожили его.
Сергей сидел напротив Садыка-бобо и тоже пил чай. У него было спокойное лицо, точно ничего особенного не происходило. Айджамал-биби понимала, что он старался скрыть свое состояние, поэтому, как и прежде, украдкой следила за ним.
— Кушай, сынок, кушай, — говорила она, пододвигая ему сладости.
— Спасибо, — отвечал Сергей и брал что-нибудь, хотя уже был сыт.
Садык-бобо в такие минуты тоже вставлял какое-нибудь слово и радовался, видя на лице Сергея улыбку,
Сегодня старики решили поговорить о том, что уже давно тревожило обоих. Они заметили, что Сергей любит докторшу, и пришли к выводу, что лучшей жены для него никогда не найти. Правда, старика немного смущало, что Катя была замужем, но потом благодаря «разъяснительной работе» Айджамал-биби он смирился.
Зная, что Сергею все еще не давали покоя мысли о смерти Василия Войтюка, Садык-бобо начал разговор издалека. Он рассказал, как женился когда-то его отец, затем заговорил о своей далекой юности, которая соединила его с Айджамалхон, красивой черноокой девушкой, дочерью дехканина Азиза Сулейманова.
Сергей внимательно слушал старика и постепенно, сам того не замечая, начал думать о Кате.
Неожиданно налетел ветер. Пересчитав все, что лежало на дастархане, он спрыгнул на землю и. закружился по двору, оттесняя голубей к саду и пряча солнце в столб пыли. Через минуту, поспорив о чем-то с молодыми яблонями и вишенками, ветер вырвался на улицу и умчался в степь.
Садык-бобо поднял голову и цокнул языком, увидев над собой иссиня-черные грозовые тучи. Они шли с юга, постепенно закрывая все небо. Под ним, далеко на горизонте, вспыхивали молнии.
— Дождливая в этом году весна, — сказал Садык-бобо.
— Да, — кивнул головой Сергей. Он по-своему воспринял слова старика.
— Если так будет продолжаться, мы останемся без фруктов. С вишен уже весь цвет сбило.
— Ничего…
Айджамал-биби заволновалась: «Что это со стариком? С чего он о погоде заговорил? Сейчас как раз время спросить Сергея о его Дальнейшей жизни. Не век же ему бобылем маяться. Сам, поди, никак не решится?».
— Плохо,
— Тьфу, старая, чипкон6 тебе на язык, — не понял Садык-бобо намека жены.
Она не обиделась и продолжала тем же тоном:
— Живем мы втроем, как бирюки, нет у нас в доме молодой хозяйки… Никто не плачет по ночам в беши-ке7.
— Э-э, — кинул благодарный взгляд на жену старик, — сегодня нет молодой хозяйки в доме, завтра будет. Ты уж поверь мне, мать. У нас есть кому подумать об этом. Мы не одни с тобой живем…
— Так-то оно так, — продолжала жаловаться Айджамал-биби. — Только когда это случится все? Хочется дожить мне до такого часа,
— Об этом спроси Сергея. Не мне жениться. Или, может быть, мне попытаться? Смотри, я еще совсем молодой. Ты для меня вроде бы старая стала. Никуда не годишься. Правда, Сергей?
— Вайдот!8— всплеснула руками Айджамал-биби. — Как у тебя только язык повернулся сказать такое?
— Шайтан попутал, — ответил Садык-бобо. Он лукаво подмигнул Сергею и погладил белую, как чалма, бороду.
Сергей невольно улыбнулся. Он понял, что они специально затеяли этот разговор, и был благодарен им. Отношения с Катей у него наладились, и теперь не было оснований для ссоры. Хотя все, конечно, могло еще случиться.
— Жениться я пока не собираюсь, — лукаво сказал Сергей. — Да и вообще, кому это нужно? — повторил он выражение Мороза.
— Не так говоришь, сынок, — откликнулся Садык-бобо. — Тебе давно пора жениться. В твои годы у меня уже дети были.
— Мы уже и денег приготовили, Сережа, — радостно добавила Айджамал-биби.
— Каких денег? — не понял Сергей.
— Без денег будешь — кто за тебя замуж пойдет? — удивился Садык-бобо.
— Кто любит — пойдет…
— Любить — мало. Я свою Айджамалхон тоже любил и она любила. Однако, несмотря на это, я заплатил за нее калым.
— Теперь бы вы без калыма женились на красавице Айджамалхон, отец. Времена другие. Вы бы при всем народе под руку привели ее в дом и посадили на самом видном месте!
— Нима деяётганингни узинг хам билмайсаи, — сказал по-узбекски Садык-бобо. — Шариатга хилоф булса хам уча оёлни келса буладими?9
— Садыкджан, — тихо позвала Айджамал-биби. Садык-бобо не откликнулся.
— Я заплатил за Айджамалхон калым, ты должен заплатить за Катю калым, — продолжал он, убежденный в своей правоте.
3.
В полночь собака захлебнулась лаем. Кто-то отскочил от окна и быстро пошел вдоль дувала. Потом раздался неуверенный, стук в калитку.
«Кого там еще аллах несет? — подумал Садык-бобо, косясь на спящую жену. — Не приехал ли из города братец Айджамал?»
Старик нехотя поднялся, накинул на плечи халат и, шлепая босыми ногами по деревянному полу, вышел на улицу.