На углу, у Патриарших...
Шрифт:
— Уверены?
— Да. Ну, и поедут ни с чем восвояси. Станут разбираться, кто виноват… — Сергей коротко рассмеялся, а потом добавил серьезно: — Вот уж тут — не зевай. Тут как раз он и должен появиться… Гражданин Тарасов… Самый подходящий момент, чтобы улететь. Кстати, поимей в виду: на таможне у него свои люди.
Они остановились возле парадного.
— А если все-таки иностранка — организатор? — спросил Лепилов. — В МУРе тоже не дураки.
— Совсем не дураки, — согласился Никольский. — Но бывает, что ошибаются.
— А
— Тогда лопух я, — подтвердил Никольский невысказанное предположение коллеги.
— И Тарасов ни при чем? — продолжал Лепилов.
— Сбоку припеку, — фыркнул Сергей.
— Значит, и убивать вас — никакого резона? — с надеждой осведомился Лепилов.
— Естественно, — подтвердил Никольский. — Зачем я ему в таком случае?.. Он меня даже любит по-своему, — и огляделся.
Окошко чердака в доме напротив было выбито — чернело квадратной дырой.
Лепилов тоже обвел глазами двор, но не обнаружил ничего подозрительного.
— Знаешь, скорее всего, так и есть, — бодро сказал Никольский. — Нагородил я с три короба… Если увидишь — накрыли иностранку… Красавицу эту неувядающую… Катись колбаской — прямо в отделение. Завтра дежурство у меня. Расскажешь, как дело было.
— Ладно, — кивнул Лепилов.
Они пожали друг другу руки.
— И еще просьба, Миша… — остановил Сергей собравшегося уже бежать домой парня.
— Слушаю, — остановился тот.
— Погуляй тут немного… — Сергей взглянул ему в глаза и продолжал. — Скоро Наташа выйдет. Проводи ее, пожалуйста. Незаметно.
— Куда?
— Наверное, к себе пойдет. До хаты. А там кто ее знает… — пожал плечами Никольский.
Лепилов внимательно посмотрел на шефа и помрачнел.
— Провожу… — сказал он глухо.
Никольский открыл дверь, снял в передней куртку и прошел в столовую. Наташа стояла у окна.
— А я выглядываю в какой раз, — улыбнулась она. — Идет — не идет.
— Иду, — улыбнулся и Сергей в ответ.
— Нужен ты очень… Я про дождик! — обрадовалась она удавшемуся розыгрышу. Но еще больше она обрадовалась возвращению своего Сережи. Действительно заждалась…
Они поцеловались.
Никольский посмотрел через плечо Натальи в окно. Черная дыра чердака в доме напротив была видна отсюда целиком. Сергей немного отстранился от Наташи, взглянул ей в лицо. Она по-прежнему улыбалась.
«Как объяснить ей, что она сейчас должна уйти, что сегодня со мной опасно, смертельно опасно? — мучительно размышлял Никольский. — Сказать напрямую? Но ведь тогда она не уйдет! Она гордая, отчаянная, ни черта не боится! По крайней мере, за себя не боится! А за меня — боится! И не бросит меня одного! Заявит: мне, мол, будет страшнее вдали от тебя, чем рядом! Да, в конце концов, посчитает ниже своего достоинства уйти! Что же делать?..»
— Быстренько
— Встал не с той ноги, — промямлил Никольский. Слова не шли с языка, будто вязли.
— Вот горе! — рассмеялась Наташа. — Пойди, приляг на минутку — и встань с другой. Не порти мне настроение!
«Выход один, — думал между тем Сергей, — обидеть ее. Прогнать без объяснений. Тогда сама убежит. И больше не вернется. Не вернется?! — вдруг ужаснулся он этой мысли. — Никогда?! Никогда… А зачем тогда жить, ради кого работать?! Нет, не могу! Нет!..»
Никольский плотно задернул шторы и сел на диван. «Я потеряю ее, потеряю! — металось в голове. — Но если она не уйдет, то может погибнуть! Этого я тоже не перенесу! Лучше потерять ее живой, чем мертвой! Решайся, мент!»
И он решился.
— Слушай, ты не могла бы у себя переночевать? — невнятно спросил Сергей Наташу.
— А что случилось? — забеспокоилась она.
— Ничего. Просто хочется побыть одному, — пробубнил Никольский себе под нос.
Наташа с тревогой взглянула на него, присела рядом и обняла за плечи.
— Собрался куда-нибудь со своей пушкой? — произнесла она ласково, но с тревогой.
— Никуда! Клянусь! На дежурство завтра — сама знаешь! — Своей горячностью Никольский едва не погубил задуманный план. Но тотчас опомнился. Он должен взять себя в руки.
— Тогда в чем дело? — успокоившись, осведомилась Наташа.
«Я не могу, не хочу ее терять! — мысленно закричал Сергей. — Но пусть лучше будет жива, вот что главное! — Тут же одернул он себя. — Решайся, мент, решайся!»
— Объяснил вроде. Хочу побыть один. С тобой не случается?
Сергей попытался произнести все это резко, да не вышло. «Слюнтяй ты, опер!» — заключил он мысленно.
— Нет. Одной мне плохо.
Никольский вздохнул. «Лучше потерять ее живой, чем мертвой», — повторил он про себя. И наконец почувствовал, что может преодолеть внутренний барьер.
— А мне — по-разному. Иногда лучше — когда сам по себе! — громко сказал Сергей. На сей раз получилось действительно резко, даже грубо. Наташа убрала руки с его плеч.
— Вот как?..
— Ну, накатило… — виновато произнес он. — Не сердись. Оставь меня, пожалуйста, — добавил он упрямо. — Завтра все пройдет.
Наташа поднялась с дивана.
— То есть временно разлюбил, — с обиженной усмешкой заключила она. — Интересно… Как ты это себе представляешь? Захотел — позвал, захотел — выгнал. И думаешь, я вернусь?! — повысила она голос.
— Не знаю… — поник Сергей.
— Хорошо. Я поехала. Ужин на плите, — сообщила Наташа холодно.
— Спасибо, — буркнул Никольский.
— Сергей… Перестань дурить. Гадко ведь… — вдруг попросила она, да так нежно — он едва не выдал себя.
— Я не дурю… — насупился Сергей.