На вершине счастья
Шрифт:
— Да, вы можете дать мне пищу для размышлений, — тихо сказала она, собравшись с силами для того, что должно было произойти. Ей не пришлось долго ждать.
Стоун протянул руку и взял ее за подбородок, не оставив в ней сомнений относительно того, что он собирается сделать, и дав ей возможность остановить его, если у нее возникнет такое желание. Так как она не шевельнулась и ничего не сказала, а просто смотрела ему в глаза, Стоун наклонил к ней голову.
Их губы соприкоснулись. Мэдисон почувствовала жар его тела, когда Стоун коснулся ее бедром, притягивая
И когда Стоун углубил поцелуй, Мэдисон была рада, что он крепче прижал ее к себе, потому что у нее подгибались колени. Она упивалась жаркой сладостью его рта, Стоун возносил ее к вершинам, на которых самообладанию, изысканности и благопристойности нет места. Их языки сплетались, дразня и призывая друг друга; чувства и эмоции, которых Мэдисон никогда не испытывала, обрушились на нее, затопляя чувственностью, о существовании которой она никогда не подозревала.
Когда Стоун наконец прервал поцелуй, у нее вырвался длинный, прерывистый вздох. Видя его напряженный взгляд, она поняла, что у них был не просто поцелуй. Между ними возникло понимание. То, что произошло, вероятно, не отличалось от чувств, которые испытали ее мать и дядя Стоуна.
Мгновенное влечение.
То, что неудержимо притягивает двух людей друг к другу и заставляет их совершать немыслимые поступки.
Мэдисон глубоко вздохнула и бессознательно облизнула губы, на которых остался влажный след его поцелуя. Стоун Уэстморленд — опасный мужчина. Опасный для ее здравого смысла.
— Я не думаю, Стоун, что наш совместный ужин сегодня — удачная мысль, — сказала Мэдисон, решив отклонить приглашение.
Как бы сильно ей ни хотелось получить сведения о матери и Кори Уэстморленде, ей необходимо побыть вдали от мужчины, который вызвал у нее странные и дотоле неизвестные чувства.
— Сначала я хочу устроиться и подумать кое о чем. Можем мы встретиться завтра? Скажем, до полудня? Я хотела бы попытаться сообщить маме, что я здесь.
Стоун выдержал ее взгляд.
— Прекрасно, Мэдисон. Просто попросите портье позвонить на ранчо Даренго. Они знают номер его телефона. Я с удовольствием приеду за вами.
— Хорошо.
Он пристально посмотрел на нее и, не сказав больше ни слова, повернулся и вышел.
Опершись руками о кухонный стол, Стоун поднялся и помог Даренго убрать посуду.
— Поверь, Стоун, я никогда не видел ничего более странного, чем дядя Кори, который вел себя как влюбленный двадцатилетний парень. И я не хочу говорить Мэдисон, что ее мать вела себя не лучше, хотя было видно, что она благовоспитанная женщина.
Стоун покачал головой.
— Мэдисон полна решимости узнать правду. Я уже дал ей пищу для размышлений, и она смирилась с тем, что у матери роман с нашим дядей, но ей все еще нужно понять — почему.
Даренго
— Что здесь непонятного? Похоть есть похоть.
Стоун возвел глаза вверх. Даренго не утруждал себя выбором выражений.
— Как ты не понимаешь? Ее мать такая воспитанная, образованная женщина — и вдруг похоть! Мэдисон не может понять этого.
Даренго ухмыльнулся.
— В таком случае я думаю, что тебе придется просветить ее. Кстати, если тебе понадобится моя помощь…
— Даже не думай об этом! — свирепо огрызнулся Стоун.
Даренго хохотнул.
— Да я просто пошутил! Кроме того, ты знаешь, как я отношусь к городским девушкам — Несмотря на смех, в его словах прозвучала горечь.
К сожалению, Стоун знал это.
— Помочь тебе помыть посуду? — спросил он.
— Нет, для этого есть посудомоечная машина. Если хочешь, мы можем попытаться позвонить дяде Кори, но, поверь, это бесполезная трата времени. Ни он, ни его подружка не подходят к телефону. Я думаю, что они просто отключили его.
Все же Стоун решил попытаться. Несколько минут спустя он повесил трубку и удивленно покачал головой.
— Все-таки мать Мэдисон могла бы попытаться связаться с дочерью.
Даренго вопросительно посмотрел на него.
— Но, как я понял, она звонила ей. Разве по дороге Мэдисон не сказала, что мать сообщила: с ней все в порядке и она остается в Монтане на две недели?
— Это так, но она оставила сообщение на автоответчике. Мне кажется, что ей следовало поговорить непосредственно с Мэдисон, чтобы успокоить ее.
— А мне кажется, что Мэдисон сует нос в любовную жизнь своей матери потому, что у нее нет собственной. И я думаю, что вот тут-то тебе нужно вступить в игру.
Стоун скрестил руки на груди и увидел устремленный на него взгляд двоюродного брата.
— И что мне нужно сделать?
— Позволить леди вкусить такой жизни, — улыбнулся Даренго.
Стоун фыркнул. Только кто-нибудь вроде Даренго, у которого избитые представления о любви и браке, может так думать. Несмотря на то что у Стоуна не было намерения когда-либо жениться и обзаводиться семьей, в любовь он верил. Супружеская жизнь его родителей, счастливые браки Дилейни, Дейра и Торна зиждились на любви.
— Если ты не возражаешь, я хотел бы провести пару часов в твоей купальне, — обратился он к Даренго.
— Ну, конечно, о чем речь!
Спустя двадцать минут Стоун уже сидел в горячей воде. Значительную часть земли, принадлежавшей Даренго, занимали горячие природные источники, и сразу после постройки ранчо он устроил собственную купальню, в которой могли поместиться не менее пяти человек.
Стоун закрыл глаза и отдался мыслям о Мэдисон. Возможно, Даренго прав, и ей следовало поверить матери. Но за короткое время их знакомства он понял, что она очень заботливо относится к тем, кого любит. Вероятно, это у нее в крови. Но, с другой стороны, Даренго, возможно, не ошибается: Мэдисон нужно заполнить свою жизнь чем-то или кем-то, чтобы перестать беспокоиться о матери.