На вершине власти
Шрифт:
Отпустив экспертов, полковник вызвал адъютанта.
– Сколько времени понадобится подготовленному тобою подразделению на сборы?
– После поступления приказа на выдвижение – пятнадцать минут.
– Неплохо, – одобрил Бахир и добавил: – Сегодня будет для них работа.
91
Амира впервые не проявила упрямства, сев за один стол с президентом. Глаз девушка не поднимала, но темные густые ресницы подрагивали, выдавая тщательно скрываемое
– Как тебе спалось сегодня?
Амира, почувствовав, наверное, скрытую насмешку, метнула в Хомутова острый, как лезвие, взгляд, отчего тот дурашливо усмехнулся и посоветовал:
– Не стоит так смотреть на меня, уважаемая госпожа!
Напряжение беспокойной ночи уходило, на смену ему явилась та легкость, когда мыслей как бы и нет вовсе. Амира снова опустила глаза.
– Послушай, давай попробуем договориться, – Хомутов потянулся через стол, сокращая расстояние между собой и собеседницей. – Ты недурна собой, я – чертовски привлекателен…
Он сейчас цитировал в переводе старый фильм, еще Миронов там играл, – и выглядело это необыкновенно смешно. Амира, конечно, ничего не понимала.
– Поэтому я предлагаю, – Хомутов не давал девушке опомниться. – Встречаемся сегодня в полночь. Обещаю, все будет очень недурно, куда деликатней, чем в прошлый раз.
Он резвился, не замечая, как вспыхнул мрачный огонь в глазах Амиры. В следующий миг она этот огонь пригасила, поспешно опустив веки. «Ты не доживешь до следующей ночи, преступник!» – подумала она. Девушка поняла это еще тогда, когда заметила пистолет в верхнем ящике стола. Осколок, который предназначался предателю, теперь не понадобится.
– Ну так как? – поинтересовался Хомутов, склонив голову набок, как любопытная птица.
Он видел, что девушка хмурится, и пытался сказать ей, что все это сущие глупости – то, что он сейчас болтает. Просто от этого уходит напряжение, ведь так страшно ожидать приближения смерти, как он ожидал ночью, как ожидал утром, поверив, что все уже кончено… И вот – казнь не состоится, приговоренный помилован, кроме жизни, ему возвращают и должность. Как объяснить это, да и поймет ли она?
– Я сегодня родился заново, – сказал он и счастливо рассмеялся. – Это великое чудо, поверь.
Амира глядела непонимающе. Хомутов отодвинул прибор, спросил неожиданно:
– Ты умеешь гадать по руке?
Не дождавшись ответа, он протянул ладонь через стол.
– Можешь сказать, сколько я еще проживу? – Хомутов мгновенно стал серьезен, будто и вправду верил, что судьбу можно знать заранее.
Амира осторожно взяла его руку в свою, и Хомутов замер от этого прикосновения.
– Вы будете жить долго, –
Он засмеялся, – кивнул.
– Да, да, ты права, я и сам в это верю, – но руки не отнял, поглаживал осторожно ладонь девушки.
– Ты все еще сердишься на меня?
Она молчала.
– Не надо, я не хотел тебе зла.
Он был полон великодушия сейчас и того же ждал от других.
– Я был жесток в тот день, но нельзя же казнить меня за это!
Амиру обожгло внезапным испугом, но он по-прежнему ничего не заметил, был беспечен – главным врагом до сих пор считал Бахира, но и тот сдался, запросил пощады. Чего ему бояться теперь?
Вспомнив о Бахире, Хомутов согнал улыбку с лица, подумал, что необходимо довести дело до конца. Следует распорядиться, чтобы Хусеми вызвал военного министра во дворец. И сейчас же – в отставку. Поднялся из-за стола, ни слова не сказав Амире, вышел б приемную. Хусеми вскочил, но Хомутов вернул его на место движением руки.
– Поставь в известность полковника Бахира. Он должен явиться ко мне через час. Я объявлю о его отставке.
– Слушаюсь товарищ президент!
Секретарь извлек из глубины стола лист бумаги «верже», протянул его Хомутову.
– Я подготовил черновые тексты указов президента.
– Каких еще указов? – поднял бровь Хомутов.
– Во-первых, об освобождении полковника Бахира от всех занимаемых им постов, а во-вторых о заключении его под стражу и препровождении к новому месту жительства в провинции Бедашхан. Хорошее место, три с половиной тысячи метров над уровнем моря.
– Это еще зачем? – осведомился Хомутов, изумляясь все больше.
– А как же иначе? – в свою очередь удивился секретарь. – Так принято. Все прежние руководители ссылались в отдаленные провинции. У них не должно оставаться связей с Хедаром.
– Ну, допустим, – буркнул Хомутов. – Что еще там у тебя?
– В-третьих вместе с Бахиром надлежит выслать его семью, в том числе сыновей, служащих в армии, и дочь, которая учится в столичном университете.
– Они-то причем? – поинтересовался Хомутов, глухо раздражаясь, но увидел во взгляде секретаря – иначе нельзя.
– Кроме того, необходимо, наряду с Бахиром, снять следующих армейских руководителей.
Хомутов бросил взгляд на подготовленный секретарем список и обнаружил, что тот состоит из десятков имен.
– Ты что-то не на шутку разошелся. Не слишком ли коротко стрижешь?
Хусеми не смутился. Сказал твердо, как о деле давно знакомом.
– Полковник – не только конкретная персона, носящая имя Бахир. Десятки людей, поставленных им на ключевые посты, – это тоже он. Бахир уедет, а они останутся и начнут ждать.