На волне
Шрифт:
Вот такое соседство уже пять лет. И я уже точно не помню, сколько мальчишек-почтальонов с того времени подменили друг друга, но ситуация с газетой уже превратилась в константу. Моя всегда у Кэмерона Беймана, а его – у меня.
Выпрямившись, мы встаем напротив друг друга, каждый из нас швыряет через дорогу, информационный кусок дерьма, который не читаем. Приветствие? Да черта с два! Мы даже не киваем. Хватает того, что нам еще целый день находиться вместе на рабочем месте. Развернувшись, я знаю, что он идет точно таким же темпом к двери. Допивает остатки своего любимого капучино,
Словно он хочет быть мной, но родился в теле этого несуразно здоровенного губастого лося, с ужасно густой шевелюрой, не поддающейся ни одному парикмахеру.
Поднимаюсь на второй этаж, роюсь в шкафу, переставляю местами костюмы, которые расположены в порядке дней недели. Если погода благоволит, то у меня не происходит форс-мажора, хотя я с этим справляюсь, например, заменив юбку – на брюки. Заканчиваю переодеваться, расчесываю волосы и оставляю распущенными, зацепив невидимками на макушке длинную челку.
Спускаюсь по лестницам, убираю возмущенного кота с подоконника и закрываю окно. Еще не хватало опять найти моего малыша у этого балбеса Беймана. Вообще не понимаю, почему он не забрел к соседской старушке и как не побоялся перебежать улицу. Глажу мистера Дарси за ушком, подмечаю, что он на удивление снова приятно пахнет, а шесть на ощупь шелковистая и влажная. Неужели я снова забыла закрыть его дверцу?
Обуваю туфли на низком каблуке и выхожу. Несколько поворотов ключа, останавливаюсь напротив гаража и оглядываюсь, когда ворота моего соседа поднимаются немного быстрей, чем мои.
На телефон приходит сообщение, роюсь в сумочке, уже сидя в салоне ягуара. Ставлю смартфон на подставку, нажимаю на голосовое, присланное моей мамой.
«Родная, я сегодня привезу еще парочку роз в твой сад, хочу посадить их напротив твоих окон на кухне. Еще приобрела прекрасную балерину, правда, одна ее нога немного облупилась, но ты же понимаешь, что можно все это привести в порядок в считанные минуты. На крайний случай показать мистеру Бейману, он оценит».
Я закатываю глаза, моя мама знатная любительница распродаж и шопоголик. Хотя иногда, не буду спорить, она приносит уникальные вещи, как, например, этого странного фламинго, на которого пускает слюни Кэмерон. Кто же мог знать, что он любит подобные штуки. Главный минус моей мамы она лузер, прирожденный невезучий человек. Все к чему она прикасается, превращается в тлен, и мне уже заранее жаль розы. Но я как хорошая дочь, поддерживаю ее и считаю, что лучше уж она воспользуется моей лужайкой, чем устроит катастрофу в своей квартире.
Включаю зажигание, выезжаю из гаража, закрывая за собой ворота одним нажатием кнопки, давлю на газ, мой ненавистный сосед делает то же самое. Мы останавливаемся, когда наши машины едва не ударяются. Я задираю голову выше и тяну шею, чтобы увидеть, есть ли зазор, выворачиваю руль до предела, пока не слышится хруст.
Серебристый Линкольн устремился вперед, проскакивая между другими автомобилями, я прям чувствую, как чертов нахал радуется своей маленькой победе. Хотя и тут он останется с носом. Приметив его промах, останавливаюсь на светофоре рядом с ним, пальцем постукиваю по стразам, усыпанным на оплетке руля. Спокойно включаю поворотник, и губы растягиваются в довольную ухмылку. Я чувствую, как он готов треснуть себя по лбу – кто-то явно забыл о ремонтных работах, дальше по улице. Светофор переключается, и я сворачиваю, поравнявшись с остальными, включаю радио и слушаю Адама Левина и его «Еще одну ночь». Мне всегда нравилась эта песня, и да! Она абсолютно соответствует нашим отношениям с Кэмероном. Лучшая часть ее, имею в виду, без тех моментов, когда в припеве говорится о любви.
Да, для нас стать ближе друг другу означает отправиться на войну и предпринять военные действия, причем самые жесткие. Мы довольно резки друг с другом, но в основном полностью игнорируем. Чертовски неадекватными мы становимся лишь в том случае, когда перед нами маячит хороший проект, который может утереть нос одному из нас.
Останавливаюсь напротив нашего офиса, с удовольствием замечаю пустое парковочное место. Поправляю пиджак цвета крем-брюле и спокойным шагом иду по тропинке вдоль тротуара. Слышу резкий звук сигнала, дергаюсь всем телом, вцепившись в сумочку мертвой хваткой. Линкольн резко выруливает и тормозит в миллиметре от моих лакированных туфель. Очень медленно я поднимаю на мистера «несокрушимого» глаза, поймав его гадкую ухмылку. Он хочет войны?!
Фыркаю от досады, совсем как мой кот мистер Дарси, гордо поднимаю подбородок, решаясь на абсолютно нетипичный и унизительный для меня поступок. Я же не виновата, что у Беймана все еще детство в заднице! Сейчас или никогда!
Проталкиваюсь между идущими людьми, бегу со всех ног к офису, толкаю входную дверь и быстрыми перебежками достигаю винтовой лестницы. Оглядываюсь только тогда, когда мне в затылок втыкается тысяча иголок. Он совсем рядом, я это чувствую. Как герой какого-нибудь блокбастера, чуть не подворачиваю ногу, но добегаю до своего стола и громко бью по нему сумочкой. Вот так мать вашу! Я это сделала!
Мужчина касается меня чуть ниже спины, поганый гаденыш, но это не имеет значения, потому что ключи, зазвеневшие практически одновременно, не засчитываются. И он, и я знаем, что пусть всего лишь доля секунды, но я первая.
– Мисс Харис, – усаживаясь за свой стол, Кэмерон надевает маску безразличия, только его прерывистое дыхание выдает проигравшего, – у вас пятно на мягком месте, до совещания я бы что-то изменил.
– Нет! Ты не мог! – Начинаю задыхаться, приобретая наверняка вид придушенного хомячка.