На воре шапка горит
Шрифт:
Тоша тут же показала ему язык.
— Зачем? — все удивлялся Митя. — Зачем плавить Ленина?
— За бабки, дубло. На пунктах приема цветного металла такая статуя ого — го сколько может потянуть. Их везде для этого воруют. Даже у принцессы Турандот на Арбате руку отрезали. Ты что, не знал? — посмотрел Бен на печального Митю.
— Как — то и не думал, — почти шепотом отозвался тот и добавил: — Все равно непонятно, как они его уперли. До пункта этого еще и дотащить надо, ведь он небось в городе.
— А для того, чтобы до пункта довезти, они украли мотобайк, — предположил Бен.
— Ленин на мотобайке? — несмотря на всю грусть, Митя снова
— Они его утопили, — последняя версия принадлежала Тоше. — До реки дотащили и в глубокое место сбросили. Сами каждый день там купаются и над Лениным плавают. Там он и лежит до поры, пока они что — нибудь придумают — как доставить до пункта этого.
— Да ну, — теперь не согласился Бен. — Там столько всяких ныряльщиков, кто — нибудь наверняка случайно уже нашел бы. Плохие у тебя версии, Ангелевская.
— Эта очень даже хорошая, — не согласился вдруг Митя. — Только не топили они его, нет…
— А как же? — не поняла тогда Тоша, чем еще хороша ее версия.
— Они его сплавили. Точно, — Митя кивнул сам себе. — Сплавили на переплавку. Спустили вниз по течению.
— Постой, Ленин же не поплывет, — не смог понять хода Митиной мысли Бен. — Он же…
— На колесе! — первой догадалась Тоша.
— На баллоне, а скорее всего на двух, — уточнил Митя. — И я знаю, что это так. Еще Лысый на баллонах разлегся и руку задрал. А кто — то сказал: "Как Ильич". И все они заржали, а я, как дур — рак!
Митя быстро перевернулся на живот.
— Старик, — попробовал успокоить друга Бен, — не бери в голову. Ты им верил просто и все.
— Дур — рак, — снова повторил Митя.
— Нет, ты молодец, — не согласилась Тоша. — Ты же все сам разгадал.
— А толку что? — продолжал растравлять рану Митя. — Толку что. Где мотобайк? Где Ленин? Ваську теперь вот побили. И все, что мы знаем, — это не доказательства,
— Значит, надо найти их, — подсказала путь Тоша.
— Что найти?
— Мотобайк и этого Ленина.
— Как?
— Ну мы же знаем, как Ленин уплыл, значит, где — то там, дальше по реке, и надо его искать. Может, они его еще не переплавили. Что — то мне все — таки подсказывает, что Ленин жив. Может…
— Стоп, я знаю, где все это может быть, — приподнялся на локтях Митя. — Во сколько твоя дискотека начинается?
— К — какая? — почуяла подвох Тоша.
— Ну, дембицильная. Куда тебя Никитин брат приглашал.
— Я туда не пойду, — категорично отрезала Ангелевская.
— И никто не пойдет, — сказал Бэн и хмыкнул. — Бабушка Митьку не пустит, стало быть, и мы… — Он не стал продолжать, потому что и так все стало ясно.
Дискотека в Бузырино начиналась в восемь часов вечера. Время, как говорится, детское, и пару недель назад Мите не составило бы никакого труда отправиться на это мероприятие местного масштаба. Не сообщая, конечно, подробностей про клуб и дискотеку. Да только за последние две недели он настолько истощил кредит доверия у собственной бабушки, что теперь его вечерний уход куда — либо вообще был бы встречен с большим подозрением. И скорее всего рассчитывать на легальное осуществление задуманного просто не приходилось. Да еще положение усугубляло недавнее происшествие с несчастным Васечкой. Все знают, что дискотека в поселке далеко не самое безопасное место и приходят туда люди самые разные. Уход же в самоволку без ведома Любови Андреевны сулил Мите
Как он это сделал — толком эту тайну не смог бы объяснить и сам Алеша Беньяминов. Даже если бы захотел. Но факт остается фактом: когда это надо, Бэн мог произвести очень хорошее впечатление на любого взрослого. А уж бабушек и мам своих друзей и приятелей он покорял в случае необходимости всех без исключения. При этом Алеша Беньяминов никогда заметно не менял своего обычного поведения. Чуть тише становился и еще чуть — чуть не то чтобы скромнее, но как — то значительнее. Вот и все. Он больше молчал, ни о чем сам не высказывал своего мнения, зато, когда его спрашивали, тут же отвечал, но очень коротко. При этом, в общем — то, говорил он то же самое, что сказал бы всегда, но почему — то именно в эти моменты все мамы и бабушки приходили от его ответов в немое восхищение.
Попробуй так себя вести Митя, а он пробовал, его почему — то чаще принимали либо за дурака, либо за обманщика. Бэн же проникал своим поведением в самое сердце чужих родителей. Митя считал, что все это из — за голоса. В эти моменты голос его друга становился почти бархатным, с едва заметной басовитой хрипотцой и совсем не таким, каким Алеша Беньяминов надсадно орал на трибуне или после победы любимой команды на улице: "В России не — эт еще — о пока команды лучше "Спар — та — ка"!!!"
Правильно предполагал Митя или нет, только за короткое время от обеда до ужина Бэн обволок теплым бархатом, согрел, растопил сердце Любови Андреевны и обворожил ее окончательно. Настолько обворожил, что она уже начала ставить Алешу Мите в пример вместо Васечки. Тайком, конечно, когда Бэн не слышал этого. Поэтому и "погулять по окрестностям вечерней порой" Любовь Андреевна разрешила Мите с друзьями легко, безо всякого напряжения.
Сложнее оказалось уговорить Тошу. Митя с полчаса приводил ей свои резоны, почему и она непременно должна появиться на дискотеке. Сложно еще ему было сделать это потому, что он сам не знал точно, зачем собрался туда.
— Да, я не знаю пока что, но что — то там будет, — настаивал он. — Важное и, может быть, самое главное. Понимаете, этот Никита не только тебя, Тош, туда приглашал, он еще с кем — то договаривался. Я это сам слышал, и речь шла о деньгах. Потом на этой же дискотеке, я уверен, соберется и вся компания из Зараева. Но мне почему — то никто об этом ничего не сказал. Всюду и всегда они меня приглашали, а тут ни гу — гу. А о чем они ни гу — гу? Только о том, что мне не надо знать, — с горечью в голосе констатировал Митя. — Наконец, Бузырино ниже по течению реки, — добавил он. — Сегодня туда уплыли на баллонах Мишка и Никита. Просто больше плыть некуда. И… В общем, все к одному.
— Ну, хорошо. А я — то тут при чем? — не понимала Тоша.
— Ты — единственная из нас, кого пригласили. Ты оправдаешь своим присутствием наше появление. Если там будешь ты, никто не удивится, и мы сможем свободно действовать по обстоятельствам.
— А если нам морду побьют? — вернулась к насущному Тоша.
— Не побьют. Там будут мои друзья, а Бузырино их территория.
— Они ж не хотят, чтобы ты туда приходил. Вот они и побьют.
— Не побьют, — "уверял Митя, не находя иных аргументов. Их у него почти и не было, кроме еще одного, совершенно личного. Он был уверен, что на этой же дискотеке появится Алена, но сегодня, даже в минуту откровения, она ни словом не обмолвилась о дискотеке. И Митя хотел знать — почему.