На воре шапка горит
Шрифт:
— Ладно, — неожиданно предложил бэн. — Пусть дамы дома сидят, а мы вдвоем прогуляемся.
— Без меня вас все равно Митина бабушка не пустит, — тут же изменила тон Тоша. — Ч — черт, переодеться даже не во что! Я же не знала, что придется тут по клубам ходить.
Глава XIII
ПОЛНАЯ СВОБОДА ДЕЙСТВИЙ
Бузырино никогда не было большим селом, оно значительно меньше, чем Зараево. В
Зараеве три большие улицы и много поперечных маленьких, в Бузырине — одна длинная и поперечных нет. В Зараеве даже пятиэтажки есть, в Бузырине все дома по — настоящему деревенские. И вообще Бузырино, присоседившееся
Бузырино и Дубки стояли на одном берегу реки, но добираться было легче до Зараева. До Бузырина от Дубков по дороге вели два пути. Один — тот, которым Митя обычно ездил на велосипеде в Зараево. Это кру — гаоля по магистрали на Москву через мост и в горку, а уж потом через Зараево под горку и опять через другой мост в Бузырино. И второй путь по извилистой проселочной дороге: сначала через лес, потом через поля — длинный — длинный, еще длиннее первого, хотя все время по одному берегу. И срезать этот путь было неудобно — речка петляла и давала большую дугу, так что, срезая, дважды пришлось бы форсировать водную преграду вброд, но главное — шкандыбать по неровным берегам через кочкастые заливные лужки с высокой травой, местами заболоченные, почти нехоженые и даже таким знойным летом, как это, плохо проходимые. Митя выбрал четвертый вариант. Он решил перейти речку рядом с Дубками один раз, пересечь по дороге поле и выйти к карьеру, а там недалеко до шоссейки из Зараева в Бузырино и второго моста через речушку. Иначе они никак не успевали к восьми на дискотеку. Да и так они почти опаздывали.
— Скорее, скорее, — подгонял Митя своих друзей, которых он в своем нетерпении все время опережал шагов на пять.
— Я быстрее не могу, — злилась Тоша. — И не собираюсь, — добавляла она уже в Митину взмокшую спину.
Потел Митя не просто от быстрой ходьбы. Он одел еще не по погоде толстовку с большим карманом на пузе, в котором спрятал подаренный Петровичем бинокль. Авось пригодится для наблюдения.
Возле карьера, там, где дорога поворачивала прочь от кладбища в сторону Зараева, Митя устроил общий привал. Здесь он решил окончательно утвердить план будущих действий.
— Значит, я так думаю, — начал он. — Да нет, я в этом просто уверен, что все вас здесь считают юной парочкой.
Тоша и Бэн переглянулись.
— Ну и хорошо, — отметил свое наблюдение или догадку Митя. — На дискотеке вы будете держаться вместе и танцевать, танцевать, а меня там вообще не будет.
— Вот те раз, — удивился Бэн.
— То есть как бы не будет, — поправился Митя. — Только как бы… На самом деле я буду, но постараюсь сделать так, чтобы никто меня не заметил, особенно мои друзья из Зараева. А еще надо, чтобы на вас сфокусировалось все внимание дискотеки. Пусть все на вас смотрят. Это даст мне свободу действий.
— А больше ты ничего не хочешь? — поинтересовалась Тоша.
Митя отрицательно покрутил головой.
— Да там темно будет, кто нас вообще увидит, — внес уточнение в ситуацию Бэн.
— А вы сделайте так, чтобы именно вас и было видно. Лезьте на сцену.
— К этому надо было готовиться, — Бэн с сомнением покачал головой.
— А
— Ты меня на пушку не бери, Попандопуло, — проворчал он. — Мы с Тошей не нанимались в цирк. Если тебе это действительно нужно, то я сделаю эту дискотеку, но если нет…
— Бэн, — Митя, словно на уроке, поднял руку.
— Если нет, Попандопуло, то… Короче, лучше бы тогда ничего не городить.
— Бэн, это мне действительно нужно. — Митя прижал раскрытую ладонь к груди.
— Ну тогда пошли. Уже без пятнадцати восемь. — Посмотрев на часы, Алеша Беньяминов поднялся с травы.
Им пришлось даже немного пробежаться, чтобы успеть вовремя.
Честно говоря, Митя совсем не так представлял себе эту поселковую дискотеку. Он никак не ожидал увидеть на площади перед клубом сразу три иномарки рядом с микроавтобусом "УАЗ" и еще несколько российских автомобилей. Он — то думал, что сюда все придут, как они, пешком или подъедут на рейсовом автобусе. Музыки еще не было слышно, хотя двери клуба были призывно открыты, и туда то и дело проникали новые и новые посетители. Было еще совсем не темно, но в помещении клуба светило электричество, и понять это можно было тоже, только заглянув в те самые двери, потому что все окна длинного здания глухо чернели плотной драпировкой тяжелых портьер. Здесь раньше был кинозал, и нужная темнота легко достигалась в любое время суток.
Вообще же место для наблюдения оказалось не самым удачным — некуда укрыться.
Митя даже растерялся. Внутрь он идти боялся, чтобы не нарваться на знакомых раньше времени. А снаружи… Снаружи было так, что ему чудилось, будто именно на него смотрит сейчас все Бузырино и его гости. Конечно, надо было подумать о какой — нибудь маскировке заранее. Какой — нибудь прикид, парик, накладные усы или борода, черные очки или что — то еще из гардероба или гримерной сыщика, но чего нет — того нет.
Ко всему прочему, вход на дискотеку оказался платным, хотя и недорогим, Митя не учел и этого. Опять выручил Бэн, у которого оказались с собой необходимые средства.
— Ну, что ты застыл? — спросил он Митю, действительно остановившегося в нерешительности у какого — то забора напротив дверей клуба, но через пространство маленькой площади. — Милости прошу, все оплачено.
— А как я туда пойду? — в свою очередь спросил горе — сыщик. — Меня сразу вычислят. И здесь негде спрятаться. Вот если бы уже началось.
Тут же, будто по Митиной просьбе, в клубе погас свет и одновременно мощно грохнула музыка в сопровождении хора радостных воплей, дождавшихся начала участников предстоящего веселья.
— Идите, идите, — поторопил Митя друзей, — я сам что — нибудь придумаю. Дайте мне полную свободу действий.
— Ну смотри, — с сомнением произнес Бэн и, подцепив Тошу под руку, двинулся к неправдоподобно темнеющим дверям. Через несколько шагов они остановились, и Бэн сразу обернулся. — Если что, ты кричи, что ль, — не то предложил, не то попросил он.
— Угу, идите — идите, — подогнал их взмахом руки Митя.
Когда Бэн и Тоша переступали порог сельского увеселительного заведения, с новым музыкальным взрывом будто блеснула молния и пошла себе блистать разными оттенками в такт ритмического безумия.
— Ух ты, — подивился Митя, — у них даже есть цветомузыка.
Это было и хорошо, и плохо. С одной стороны при блеске разноцветных всполохов Бэну легче будет собрать на себя внимание окружающих, но могла сложиться и такая ситуация, когда Мите надо будет тоже войти внутрь, а там при тех же всполохах его могут некстати узнать. И не убережешься, потому что время света разорвано, все неожиданно — каждая новая вспышка выхватывает из тьмы совсем новую картинку жизни. Митя — то думал — здесь будет освещена сцена, и все, а тут вон как…