На восходе луны

Туринская Татьяна

Однако дружба на этом не прекратилась. Странная это была дружба. Девочки, казалось, совершенно не подходили друг другу по характерам. Марина — спокойная, рассудительная, предпочитающая всем на свете приключениям хорошую книгу. Лариска — чистый сорванец. Когда она была еще совсем маленькая, ее родители постоянно утверждали, что она должна была родиться мальчишкой, и даже одевали ее только в брючки да джинсики, стригли всегда коротко, как положено мальчикам. А когда Ларочка пошла в первый класс, неожиданно для самих себя обнаружили, как хороша их девочка в белом фартучке, с огромным бантом, державшимся скорее не на волосах, а на заколке,

ведь волосики-то были совсем коротенькие. Только первого сентября и увидели, какие восхитительно большие глаза у дочери, какие симпатичные губки. И брюки да джинсы стали для Ларисы табу. Теперь она носила исключительно платья и юбки, вместо удобных кроссовок пришлось привыкать к красивым, но ужасно тесным туфлям. Внешне девочка преобразилась очень сильно, да натура-то так и осталась сорванцовская, мальчишечья.

Позже, где-то в районе седьмого-восьмого класса, в самый разгар переходного возраста, Лариса стала чуточку сдержанней, как будто вдруг вспомнила о своей женской природе. Движения и речь ее стали немного более плавными, но характер так и остался неугомонным.

Вот и в этот дождливый день Лариса, по обыкновению, прибежала к Маринке и, преодолевая леность и нежелание подруги выходить под дождь, почти силой вытащила ее в кино. Да еще и не в ближнюю к дому "Ракету", а, словно издеваясь над ленивой Маринкой, в самый что ни на есть почти центральный "Космос", как будто фильм "Подарок с небес" с полным ощущением причастности можно было посмотреть только там.

Фильм закончился. Девчонки двинулись к выходу из зала. Дождь и не думал прекращаться, превратив июньский день в середину октября, выходить на улицу ужасно не хотелось. Однако на душе уже не было так мерзко — фильм разбередил девичьи души, существенно разбавив фантастику сантиментами. В дверях толкался народ. Оставалось только удивляться, откуда столько людей набралось на дневном сеансе в будний непогожий день. Зрители с задних рядов напирали, передние же не спешили выходить под открытое небо, возились с зонтиками. И когда девчонки уже почти оказались на улице, в спину Лариски кто-то больно ткнул длинной пикой зонта.

— А поаккуратнее нельзя?! — возмутилась Лариса. — Так ведь и проткнуть можно!

— Да ладно, такую броню проткнешь, — без тени извинений произнес обидчик.

— Сам ты 'броня', - обиделась Лариса за любимую кожаную куртку. — Между прочим, лайка, не халам-балам!

— Ага, — согласился тот. — Почти.

— Что 'почти', что 'почти'??? Ты посмотри на эту кожу! Это же лайка в чистом виде! Не разбираешься — так и не показывай свою безграмотность незнакомым людям!

Противник не собирался сдаваться:

— Какая это лайка? Это, скорее, крокодил!

— Сам ты крокодил! — Лариска закипела не на шутку.

— Я, девушка, очень даже не крокодил, — совершенно спокойно, даже самоуверенно парировал собеседник. — Я даже совсем не крокодил, я очень даже наоборот!

Что именно 'наоборот', парень не стал уточнять, но в принципе это и так было понятно. Внешностью он обладал действительно очень примечательной — чуть удлиненный овал лица с крепким подбородком, четко очерченные крупные губы, нос прямой и чуточку заостренный, выразительные серые глаза. При этом совершенно замечательный рост и светлые короткие волосы. Одним словом — хорош, паршивец. Однако Лариса не оценила его весьма примечательной наружности. Уж Маринка-то знала, как подруга не выносит намеков в собственную сторону. Неважно

даже, обоснованные то были намеки или нет. Вот и сейчас ноздри ее затрепетали, выдавая едва ли не высшую степень возмущения. Только было Ларочка вознамерилась одарить собеседника трехэтажными 'любезностями', как тут в спор вступил приятель незнакомца:

— Ладно, ладно, ребята, брек! — попытался он примирить враждующие стороны. — Девушка, у вас совершенно потрясающая куртка, кожа из дорогих, только это все-таки не лайка.

Только было вознамерилась Лариса обхамить и второго, как тот, не позволив ей и слова вставить, тут же продолжил:

— Но и уж конечно не крокодил — это мой друг уже явно перегнул. Зато пассаж насчет незнакомых людей мне очень понравился. Да, вы таки абсолютно правы: нехорошо демонстрировать невежество незнакомым людям. Однако наверняка у каждого из нас имеются некоторые пробелы в познаниях. Вот потому и предлагаю познакомиться. Логично?

Марина скромно молчала. Она вообще не любила связываться с посторонними, не в пример Лариске. Это она у них в тандеме являлась любительницей острых ощущений. Вот и в очередной раз едва не нарвалась на грубость. Но, приглядевшись повнимательнее к говорившему, как-то враз поугасла. В смысле, резко потеряла желание ругаться: паренек-то тоже был хорош. Правда, не так высок, как первый, зато весь из себя такой брюнетистый, такой симпатичный, да еще и комплимент любимой куртке сделал. А Лариса как раз брюнетов и любила. Особенно таких, которые любят делать ей комплименты. Потому и ответила миролюбиво и даже несколько кокетливо:

— Логично. Вот если бы еще твой друг не был хамом — было бы вообще замечательно.

— Ну что вы, девочки, он совсем не хам! Он только так — немножко нахал, и не более! Ну так как, прошвырнемся по бродвею?

Марину передернуло от веселой перспективы гулять под промозглым дождем. После тепла зрительного зала на улице казалось холоднее, чем прежде. Гулять по дождливому городу, пусть даже и с симпатичными ребятами, хотелось меньше всего на свете. Насколько приятнее было бы сейчас с ногами влезть в любимое широкое кресло, укрыться пледом и вновь утонуть в сентиментальном повествовании Драйзера о сестре Керри. Однако по опыту знала, что уйти из-под влияния подруги не удастся.

А Лариска уже улыбалась, довольная предстоящим приключением. Дождь? Да что там дождь? Подумаешь! Зато такие славные ребята. Вернее тот, второй, такой симпатяга. Ну а первый, который немножечко нахал, для Маринки сгодится. И радостно ответила:

— Да запросто! Что нам снег, что нам дождь? Пошли! Я — Лариса, а это — Марина.

Брюнет отрапортовался:

— Володя. А этот нахал — Андрей. Прошу любить и жаловать.

Лариска хихикнула:

— Ну насчет 'любить' мы еще посмотрим на его поведение, да, Марин?

А той ни любить не хотелось, ни жаловать, ни просто гулять под дождем. Впрочем, неисправимая оптимистка Лариса, казалось, даже не заметила унылого настроения подруги.

— Ну ладно, орлы, ведите. Как гулять будем — просто так, бессистемно, или с целью?

К диалогу подключился Андрей:

— А девочки-то продвинутые! Что, можно вот так, сразу к цели?

Ларискины ноздри вновь разлетелись. Она презрительно скривила губы и холодно ответила:

— Я ж говорю — хам! В данном случае целью следует понимать какую-нибудь кафешку — не гулять же целый день под дождем. Хочется куда-нибудь в тепло, к огню. К камину, — совсем размечталась она.