На войне как на войне (сборник)
Шрифт:
Лесников вскочил на KB, крикнул: «Заводи!» — и уехал.
— Шиш он вернется. Оставил здесь нас, дураков… — И Швыгин грубо выругался.
Колюшкин усмехнулся:
— Ты, Костя, все на свой аршин меришь.
Прошел час, а Лесников не возвращался. До казарм не больше километра. За это время дважды над ними пролетали «хейнкели». Они шли высоко и медленно, темные, пузатые, короткохвостые, и рыканье их моторов было добродушное, сытое. Вырыли капониры, загнали туда танки, замаскировали бредняком, которым густо поросли берега Дубиссы. А ротного все не было. Танкисты громко возмущались. Сократилин хотя и успокаивал их, но в душе проклинал ротного. Но вот наконец они услышали надрывный вой мотора и лязг гусениц. Шум и грохот был такой, словно шла танковая дивизия. Но это полз один KB, волоча
— Кажется, наш старшой притащил сюда весь гарнизон, — сказал Вася Колюшкин.
Лесников ухмыльнулся:
— Точно. Даже учебные пулеметы прихватил.
Кроме оружия с патронами, ротный привез два мешка сухарей, полмешка сахару и около пуда шпику. Сократилин принялся делить продукты, а Лесников — укреплять оборону. Неисправный танк он приказал немедленно закопать в землю и использовать как огневую точку. А впереди танков дал указание отрыть пулеметные гнезда. Действовал и распоряжался Лесников толково и энергично. К двенадцати часам дня по обеим сторонам дороги была довольно-таки прочная оборона: пять пушек и восемь пулеметов. Даже Костя Швыгин расхрабрился:
— Эх, и врежем же мы им, если сунутся!
Но мало кто из них рассчитывал здесь драться. Все, даже старший лейтенант Лесников, были уверены, что там, на границе, их не пропустят, кроме того, они надеялись на подход войск и ждали их с минуты на минуту.
Впрочем, что бы и как бы они ни думали, однако к встрече врага были готовы.
Немцы появились во второй половине дня. Сократилин взглянул на свой ручной «будильник» с железной решеткой: стрелки показывали ровно два. Вначале низко прошлась тройка «мессершмиттов», покружила над городом и скрылась. Потом на дороге показалась черная точка, за ней вторая, третья… Точки стремительно катились, на глазах росли. По дороге двигалась колонна мотоциклов.
— А может, это наши? — сказал Вася Колюшкин.
Но когда головной мотоцикл, не доезжая до моста, выпустил автоматную очередь, никто уже больше не сомневался: пришли немцы. Вася всем телом навалился на плечевой упор пулемета, не спуская головной мотоцикл с прицела. Он ждал сигнала. Сигнал должен был подать командир роты пулеметной очередью из КВ. А мотоцикл, проскочив мост, несся прямо на оборону. За ним катилось еще три.
Резко и гулко замолотил KB, а за ним и все остальные пулеметы. Мотоцикл развернуло, а потом швырнуло в кювет вверх колесами. Второй на полном ходу споткнулся, повалился набок и стал описывать на дороге круги. Автоматчик выбрался из коляски, ошалело заметался, перескочил канаву и побежал прямо на машину Сократилина.
— Смотри, немец-то ополоумел! — закричал Вася. — Сейчас я ему врежу.
— Стой! Не надо, — остановил его Швыгин. — Я его руками возьму. — Он схватил карабин и выскочил из машины.
Третий мотоцикл горел. Четвертый — утонул. Водитель пытался на мосту развернуться, но на полном газу врезался в деревянные перила и вместе с мотоциклом свалился в Дубиссу. Остальные повернули назад. Вася пытался достать их из пушки. Три раза стрелял и промахнулся.
Пришел Лесников, поздравил с боевым крещением, а потом стал допрашивать пленного. Костя Швыгин взял немца легко. Он ждал, когда немец подбежит к капониру. А потом выскочил навстречу, легонько стукнул его прикладом по голове, и тот сел. Костя погрозил ему пальцем:
— Сиди и не рыпайся.
Это был рослый, упитанный, темноволосый, с надменным лицом унтер. Когда Лесников подошел к нему, унтер нехотя поднялся, одернул грязно-зеленый френч и, заложив руки за спину, широко расставил ноги. Лесников сурово сдвинул брови.
— Nehmen Sie Haltung an! [1] — скомандовал ротный. Он отлично знал немецкий.
Немец усмехнулся, сдвинул ноги, опустил руки.
— Rang, Name? [2]
— Feldwebel Gerhard Sch"obert [3] .
1
Встать как положено!
2
Звание,
3
Фельдфебель Герхард Шеберт.
— Welche Einheit? [4]
— Achte Panzerdivision unter General Brandenburg. Erstes Motorradbatallion. In einer halben Stunde sind unsere Panzer hier. — Он поднял руку, чтобы посмотреть на часы. Часов не было. Фельдфебель злобно покосился на Швыгина. — Der hat meine Uhr! [5]
Лесников пристально посмотрел на Костю.
— Дай-ка часы-то!
Швыгин изобразил страшное удивление.
— Какие?
— Ручные, которые ты у него снял.
4
Войсковая часть?
5
Первый мотоциклетный батальон восьмой танковой дивизии генерала Бранденбурга. Через полчаса наши танки будут здесь… Мои часы у него.
Костя возмущенно хлопнул себя по ляжкам:
— Надо же! И когда только успел нажаловаться. Вот гнида фашистская!
Ротный взглянул на часы, покачал головой.
— Примитивная штамповка, — и бросил часы фельдфебелю. Тот поймал их и поклонился.
— Danke sch"on [6] .
— Macht nichts. Wozu brauchen Sie jetzt eine Uhr? [7]
Фельдфебель мгновенно скис и жалобно, как побитая собака, уставился на ротного:
6
Благодарю.
7
Не стоит. Да и зачем они теперь вам?
— Ich werbe erschossen? [8]
— Warum nicht? [9]
— Ich bitte Sie. Lasst mich am Leben. Wenn unsere kommen, leg ich ein Wort f"ur Sie ein [10] .
— Что?! — Лесников побагровел и сжал кулаки. — Вы послушайте, что этот выродок мне предлагает. — Лесников повернулся к Сократилину. — Он обещает замолвить за меня словечко, когда нас возьмут в плен. Und f"ur die dort?! [11] — высоким голосом крикнул Лесников и показал на своих ребят.
8
Меня расстреляют?
9
А почему бы и нет?
10
Прошу вас сохранить мне жизнь. Когда наши придут, я замолвлю за вас словечко.
11
А кто за них замолвит?
— Nicht f"ur allen [12] , — буркнул фельдфебель и опустил голову.
— Какая наглость! Какая самоуверенность!.. Сержант Швыгин!
— Я, товарищ старший лейтенант! — рявкнул Костя.
Ротный небрежно махнул рукой:
— Отведи и шлепни.
— Слушаюсь! — радостно крикнул Костя и ткнул унтера прикладом. — Ком, ком, ядрена мать.
Ноги у фельдфебеля подогнулись, он встал на колени.
— Ах ты, гнида фашистская! — Костя выругался, схватил немца за воротник и потащил. Немец заревел, да так, что даже Швыгин опешил.
12
За всех не обещаю.