На войне как на войне

Гладышев Сергей А.

Где-то уже за полночь примерно в полукилометре или немного дальше от перешейка в направлении финского лагеря началась активная стрельба, которая смещалась вправо-влево, ближе-дальше. В это же время на перешеек вышли два человека и спокойно направились к горбам верблюда. Уже подойдя к окопам практически вплотную, оба сняли шлемы, а затем один из них спросил:

— Кто у вас тут главный? Есть Горыныч?

— Я слушаю.

— У меня к вам деловое предложение. Ситуация такая: вы стали раздражителями для местной мафии и она сейчас собирает силы для вашего разгрома, а я со своим отрядом хочу половить рыбку в мутной воде. Когда черные будут вас атаковать, они окажутся не готовы к тому, что кто-то вдруг станет

атаковать их. Именно этим мы и собираемся заняться. Здесь два варианта: либо мы ударим в спины тех, кто ринется на штурм вот этих ваших укреплений, либо будем бить тех, кто приготовится переправляться к вам по воде. Поскольку мы своей активностью невольно будем вам помогать выстоять, то получается, что мы с вами становимся союзниками. Нам от вас в принципе ничего не надо — мы просто решили вас предупредить, чтобы не попасть под дружественный огонь. К примеру, если мы будем атаковать тех, кто будет штурмовать вот эти холмы, вы просто знайте, что это мы и не стреляйте по нам. Ну и, естественно, мы надеемся, что потом, когда мы вместе с вами добьем тех, кто окажется вот здесь, на перешейке между вами и нами, мы с вами спокойно заберем свои трофеи. Что Система определит вашим — то ваше, а мы заберем то, что Система обозначит как наше. Если же мы сосредоточимся на десантниках на том берегу, то нам с вами и делить ничего не придется. Договорились?

— Вполне. А это сейчас ваши шумят? — спросил Горыныч.

— Конечно. Черные совсем расслабились, думая, что вы с полуострова и носа не высунете, вот мы их и пощипали.

— Ну тогда удачи вам. Связь будем держать?

— Хотелось бы. Я Виталий Арсентьев, шли запрос в друзья.

— Выслал.

— Вижу, Алексей Ковалёв?

— Угу.

— Подтвердил. Тогда до связи.

— Бывайте.

— Неплохо начал, Горыныч!

— Спасибо за комплимент! — усмехнулся дед в спины уходящим союзникам.

— Слышь, Горыныч, а сколько у тебя сейчас подписчиков? — спросил Сумра, проводив глазами визитеров, растворившихся в темноте.

— Ща гляну… две тысячи, с хвостиком.

— Ну ты крут, старик!

— Но-но, я уже молодею!

— А кто спорит? Никто и не спорит.

Глава 11

На войне как на войне

Глава 11

— Как думаешь, будет польза от этих нежданных союзников? — спросил Роман Горыныча.

— Конечно будет. Я еще раньше надеялся на появление таких любителей присоединится к чужой движухе. С одной стороны, они чем-то напоминают шакалов, поскольку питаются кашей, которую заварили другие, но и внимание, и ресурсы общего врага на себя серьезно оттягивают. Вот сейчас они шумят там, а черные, скорее всего, думают на нас и уже начинают нас опасаться.

— Лика, ты уже нарыла на него чего-нить? — спросил Сумра. — Лика у нас главный спец по ковырянию в Сети, — пояснил он Горынычу.

— Ага, кличка Акелыч, довольно известный мужик, но он все время трется на Западном фронте, что он здесь забыл, не понятно! — ответила девушка.

— Может в отпуске — решил отдохнуть в карельских лесах, — вставил свое слово Никита. — Я слышал, многие крутые бойцы время от времени уезжают с Западного фронта на спокойные Зоны для отдыха.

— Судя по тому, что о нем пишут в Сети, он всегда шакалит — это его модус операнди, — проговорила фоном Лика, продолжая мониторить инфу.

— А если по-русски? — спросил Александр.

— Образ действий, стиль поведения, подход к ведению войны, — пояснила Лика менторским тоном. — Выбирай, что больше нравится.

— И почему об этом так презрительно говорят? — недоуменно спросила Лена.

— Представь себе ситуацию: на земле лежит мертвая антилопа, а рядом за нее дерутся два льва, — начал объяснение Сумра. — И пока они дерутся, к антилопе подбегают два шакала и начинают ее жрать, причем выбирают самое вкусное и ценное мясо. А когда один лев все-таки побеждает и подходит к добыче,

то он обнаруживает наполовину съеденную тушу и видит в отдалении двух улепётывающих шакалов. Наша ситуация немножко отличается, потому что эти вояки получают то, что действительно добыли своими руками, иначе Система не начислила бы им эти трофеи. Но представь себе завтрашний бой здесь на перешейке. Нас будет атаковать толпа, а эти «герои» зайдут им в спину. В нашу сторону будет лететь сотня пуль в секунду, а в их сторону — ни одной. На нас будет бежать толпа озверевших уродов, а они будут добивать раненых, которых мы подстрелили ранее.

Вспомните штурм прошедшим днем — десяток бармалеев, которых вы подстрелили в первые секунды боя, в конечном итоге подлечились и убежали. Так вот шакалы как раз таких и будут добивать, и получать за это долю трофеев. Привлекательность такого стиля ведения войны заключается в себестоимости добываемых трофеев. Нам трофеи будут доставаться большой ценой в виде пота и крови, постоянного риска умереть. Да и расходы у нас высокие в виде большого количества сжигаемых патронов, повышенного износа оружия и большого количества очков жизни, уходящих на долечивание от многочисленных ранений. А шакалы тратятся по минимуму и мало чем рискуют. Их модус операнди воняет помойкой, поэтому их и презирают, поэтому у них обычно очень мало подписчиков. Хотя справедливости ради следует признать, что кому-то среди Зрителей все-таки нравится наблюдать за шакалами. Наверно таким же шакалам в душе.

— Я хочу, чтобы вы правильно понимали — для нас участие таких «вояк» все равно полезно, — добавил Горыныч. — Завтра нас ждет упорная битва и там чаши весов вероятно будут колебаться на тоненького. Если мы проиграем, то не получим вообще ничего. А если отряд этого Виталия невольно бросит камешек на нашу чашу весов, то мы благодаря этой прибавке можем и победить, после чего получим свою львиную долю трофеев. Конечно, шакалья доля трофеев будет незаслуженно высокой, но мне будет не жалко с ними поделиться. Однако ни уважать, ни дружить я с такими никогда не стану. Заметили, как Акелыч со мной разговаривал? Он даже мысли не допускал, что я захочу с ним реальной дружбы. Мы друг друга в друзья добавили только ради связи между нашими отрядами, но за этим никогда не будет дружеских отношений. Акелыч это прекрасно понимал и уже привык к такому отношению к себе.

Еще хочу добавить следующее — не стоит относиться к такому образу действий слишком уж презрительно. Иногда жизнь может заставить пойти на подобное поведение просто чтобы выжить. На Западном фронте война каждый день перемалывает сотни и даже тысячи новичков как пушечное мясо. Перед новичком, что оказывается в такой мельнице, часто стоит очень непростой выбор: или пойти в большой отряд к уроду, который к новичкам относится как к расходному материалу, бросая их в самые горячие места, где у новичка просто нет шансов выжить, или же податься в шакалы, и тогда у него появляется шанс выжить и со временем окрепнуть.

К тому же и мы с вами возможно в будущем будем шакалить, если нас к этому вынудят. Когда бросаешь вызов мафии или сильному отряду, надо быть готовым к тому, что тебя могут обложить со всех сторон, и в такой ситуации может не оказаться другого выхода, кроме как пожить какое-то время крысой на помойке. Любого разведчика или диверсанта готовят к этому. И нас могут загнать в такую задницу, что нам придется скрываться в глубоком вражеском тылу, пробираясь по местам, в сторону которых нормальному человеку противно даже смотреть, не то что заходить в них в поиске врага. Так что не торопитесь воротить нос от подобного. Как говорят, от тюрьмы и от сумы не зарекайся. В нашем случае это может прозвучать как «не говори, что никогда не будешь шакалить». Но одно дело когда тебя ситуация вынуждает к временному шакальству, и совсем другое, когда ты для себя выбираешь шакальство как жизненную стратегию. Однако лично я никогда не стану осуждать выбравших такой путь. Шакал за свой модус операнди платит свою цену. Кто я такой, чтобы его судить?!