Шрифт:
Александр Золотов-Сейфуллин (1965–2007) – талантливый, самобытный поэт и мыслитель с очень сложной творческой судьбой. Родился в городе Ташкенте УзССР, где прожил большую часть своей жизни. С распадом СССР Александру пришлось испытать все тяготы беженства: в 2000 г. они с матерью сумели переехать
Уже со школьных лет писал стихи, мини-поэмы и философские размышления. Его творческое развитие проходило в токсичных условиях безвременья 90-х. Свою авторскую индивидуальность поэт и мыслитель формировал, опираясь исключительно на себя. И ему удалось это сделать. Но цена оказалась слишком высокой. Периодически он терял веру в свои силы и в нужность того, чем занимался, ибо была уничтожена большая часть рукописей, а в 2007 г. не стало и самого поэта – слишком тяжёлую ношу возложил на его хрупкую душу развал СССР.
Александр Золотов-Сейфуллин – лауреат конкурса «ВЫСОКИЙ СТИЛЬ – 2012» газеты «День литературы». Получил Литературную премию Мира в номинации «Проза» (2018). Его поэзия на конкурсах ИСП награждена ПЛАКЕТКОЙ, ДЕСЯТЬЮ ДИПЛОМАМИ, в т. ч. ДИПЛОМОМ I степени в честь А. В. СУВОРОВА.
В издательстве «ЧЕТЫРЕ» за участие в конкурсах награждён ДВУМЯ ДИПЛОМАМИ, а в честь 350-летия ПЕТРА I награждён также МЕДАЛЬЮ.
Стержневые темы творчества автора – это вопросы веры, тайны Мироздания, духовные стремления человека на фоне мировой культуры.
Древо познания имеет корень зла
Поэт – априори философ. Хотя бы потому, что философия – это наука о мире в целом, об общих принципах и закономерностях его бытия, а суть искусства – познание мира и его художественное осмысление. Но есть поэты, у которых философия – суть творчества. Среди них талантливый, самобытный поэт и мыслитель Александр Золотов-Сейфуллин.
С первого прочтения поэтических строчек Александра, даже тех, которые были написаны ещё в молодые годы, чувствуешь, что за ними стоит не просто созерцатель, стремящийся передать окружающую его действительность, – мудрец, тонко и глубоко понимающий причинно-следственные связи происходящего. Особую убедительность этому придаёт излюбленная автором форма изложения: «пушкинский» четырёх-, реже – пятистопный ямб.
К сожалению, творческое развитие автора проходило в токсичных условиях безвременья 90-х, неизмеримо тяжёлой ношей легшее на его хрупкую, ранимую душу. Отсюда резкие перепады настроения, которые, накладываясь на и без того болезненное душевное состояние, выражавшееся в нервных срывах, привело однажды к уничтожению значительной части рукописей.
Занимаясь исследованием вопросов веры, тайны Мироздания, духовных стремлений человека на фоне мировой культуры, Александр Золотов-Сейфуллин в своих произведениях всё чаще и настойчивее говорит о смерти.
«Дороже
Когда осмыслена она».
И всё же разум до конца продолжает цепляться за жизнь, ища ответы на мучающие душу вопросы: «Отчего я страдаю от низменного и возвышаюсь в наблюдении за добродетелью?» И сам же отвечает: «Я живу в своём мире. А блаженство моё есть установление мира, устранение страданий, лишних для жизни и лишающих её. И в целом виде я знаю, что так устроена Вселенная».
И всё же… За несколько дней до своего добровольного ухода Александр написал:
…Когда же даровит, как Бог, один совсем остался,
Не видный разом, а частями,
Он, как больной, питаясь дробно,
Стал угасать, теряя силы дара.
И где живейший интерес мы проявляем
К явленьям жизни, но встречаем безразличье,
Так, может быть, и яд в сосуде
Нам скоро осушить от мук.
…Кто знает, что Свободе сладкой
Небытие мы предпочтём?
Воистину – «Древо познания имеет корень зла».
Михаил Песин
Поэзия
I. Мнение поэта о современной России
Сущность № 1 (к олигархату)
Мы ведь желаем владений бесчисленных,
Переступая границ представления…
Ангел порхающий и охраняющий
Скоро, крылами свисая, измученный,
Метит падением в точку воззрения
На справедливый подход разделения.
Май 1998 года
О законе трезвости
Скажи, предчувствовал ли ты
Сего закона учрежденье –
Морали нашей воскресенье?
Или ничтожные мечты
Твоё покинули сознанье,
Лишь только власти начинанье
Воздвигло трезвости мечты?
Вообрази! Меж двух огней,
Двух антиподов эстетичных
Бредёшь один ты, как Орфей,
Слагая гимн полку «Столичных»…
Но тут – закон; ты жалок тем,
Что искрой мысли вдохновенной
Восславил Ноя злой гарем –
Обитель жидкости презренной.
Оставь, невинный пешеход,
Бальзам морали увлажнённой,
Предчувствуя плохой исход.
Как смертный жребий предрешённый.