На всю жизнь и после
Шрифт:
— Да, я сначала подумал, что это белая татуировка. Чем можно было так порезаться, чтобы шрам получился в форме розы?
— Ха, порезаться? У него узор за ухом, братан. Линии пухлые такие. Ему вдарили хорошенько.
— Ну, да-да. Но интересно, что это было.
— Я тебе не отвечу, а Виктор тем более.
— А ты для чего живёшь? — перевёл тему Борис.
Никита начал осматриваться по сторонам, а потом, глядя Борису в глаза и вращая указательным пальцем, сказал:
— Ради одной красотки, — затем поднял свою кружку. — Ради этого! — похлопал себя по пузу. — Ради радости, что начинается под пупком, а кончается в сердце, и не для одного меня конечно, — Никита отхлебнул
— Я живу…скорее для…я хочу выжить.
— О, как! Хорошая цель. Нет, серьёзно, хорошая, — сказал Никита и поднёс к губам ладонь, сложенную в кулак.
— Лучше не бывает. Говорю, как есть.
Никита опять опустил глаза, упал на спинку стула и расправил плечи.
— А, если серьёзно, по-настоящему серьёзно, я тебя понимаю. Про этот пункт я постоянно забываю.
На следующий день Борис пошёл на работу, он чувствовал себя немного невыспавшимся, потому что не мог полночи заснуть после кофе из магазинчика Никиты — кондитер обещал сделать его некрепким. В начале дня воздух в магазине был прохладным и бодрящим, но после полудня наплыв посетителей принёс с собой духоту. Бориса поставили за кассу, но ему хотелось разложить продукты в холодильники или принести овощи из склада, который манил к себе, как чан со студёной водой.
Посетители в большинстве своём были вежливыми с момента подхода к кассе до пробитого чека и упаковки покупок в пакет. Однако Борису такое качество людей пришлось не по вкусу, потому что возникла угроза сорвать план по сбору безина, а от монотонной работы он уже начал клевать носом. Попросить заменить себя юноша не решался, потому что без Кирилла нагрузка распределилась по сотрудникам и пока не была разделена поровну. Молодому унту стало интересно, что происходит в головах его коллег от такой несостыковки, потому что Аристократ на последней планёрке приказал всем сотрудникам забыть о существовании Кирилла. Очевидно, приказ был выполнен, но оставалось загадкой, как они для себя оправдали пропажу одного из винтиков налаженного механизма. Несмотря на такую непреодолимую преграду, ему жизненно необходимо узнать, что у них на уме.
Юноша нажал кнопку вызова персонала, по всему залу зазвенел неприятный звонок. Спустя минуту никто не пришёл, и скрежет сигнала зазвучал громче и дольше. Наскоро подбежала миниатюрная молодая девушка и уселась за свободную кассу. Только после того, как сменщица закинула за спину длинную косу русых волос, она произнесла звонким и весёлым голосом:
— Проходите на свободную!
В очереди к его кассе стояло всего две женщины, и, уходя, он попросил их пройти к коллеге. Они выразили ему вслед своё недовольство, но юноша не стал останавливаться и направился на склад. Борис прошёл мимо кудрявой сотрудницы, которая заулыбалась ещё сильнее при виде молодого коллеги, а он в свою очередь ответил тем же. На работе улыбка не сходила с лица юного унта, и она могла стать шире, если кто-то к нему приближался. Двери склада были так близко, только руку протяни, но его окликнул нежный и знакомый голосок:
— Борис, погоди.
Он обернулся, перед ним стояла Ирина, одетая в белый свитер, светлые джинсы и бежевые сапожки. Её лицо сияло светлой радостью, но когда она увидела его улыбку, оно вмиг омрачилось.
— А, привет! Какими судьбами?
— Ты, Борис, что-то… какой-то чересчур весёлый, — Ирина покрутила пальцем у виска. — Эмоции контролировать надо, а то одержимым станешь.
— К клиентам с тухлым лицом не выйдешь. Сама понимаешь, это не тату-салон, сервис тут совершенно другой. И ещё…не беспокойся, это не от души, просто имитация.
Ирина скрестила руки на груди
— Борис, надеюсь, что ты мне веришь. Хотя я не верю Аристократу, на которого ты работаешь, да и Виктору тоже. Я уже говорила, что не хочу для тебя ничего плохого…
Он увидел, что за её спиной упитанный мужчина катит тележку, а они загородили этому посетителю проход. Борис положил Ирине ладонь на плечо и отошёл с ней в сторону со словами:
— Да, я доверяю тебе. Но о наших унтовских делах лучше говорить подальше от людей. Хорош… — Борис поймал себя на самой противной вещи — манипуляции, которую призирал всей душой.
— Что замолчал? — Ирина пару раз щёлкнула пальцами.
— Давай обсудим это позже. Жди моего звонка…пожалуйста, — Борис закончил и пошёл в сторону склада.
Ирина цокнула языком и направилась к выходу.
Глава 11. Часть 2
На складе тот самый сбитый, крепкий, с животиком и маленького роста мужчина по имени Семён загружал на тележку спайки с двухлитровыми бутылками лимонада. Как только он увидел Бориса, сразу улыбнулся и поинтересовался:
— Помогать пришёл, Бориска?
— Душновато в зале, надо бы обстановочку сменить.
— Загружай тележки вот этими спайками, я разложу их в зале.
Борис прошёл мимо Семёна достаточно близко для того, чтобы не вызвать подозрения и запустить мышь в его рукав, — благо на униформе они длинные, — а затем сходу закинул две спайки в тележку. Сотрудники магазина — исключая уборщицу и грузчика, которые были людьми, — находились под гипнозом корреспондента-хинта. За эту половину недели Борис не мог подобраться к Семёну, потому что его поставили на кассу, и он от неё не отходил всё это время. Когда маятниковые двери закрылись за спиной мужчины, юноша спускал на пол спайки и одновременно концентрировал внимание на мыши, которая уже подползла к затылку, двигаясь под кожей. Для неопытного унта проводить это действо было так же сложно, как и хлопать себя по животу одной рукой, а другой вращательными движениями гладить макушку. Как только майка Семёна натянулась от разгрузки тележки, он направил мышь к пояснице, и там она вонзила свои зубы.
Мужчина приложил ладонь внешней стороной к укусу и медленно разогнулся, улыбка не сходила с его лица, но глаза слабо посерели.
Борис, пытаясь точно сымитировать голос Аристократа, вещал ему в голову:
— Ты должен высказать Борису всё, что у тебя сейчас на душе.
После этих слов, обе его коллеги подходили к нему и в свободной форме пересказывали те слова, которые говорил Герман, когда пытался загипнотизировать юношу. Если он услышит это опять то, он останется по-прежнему далёк от разгадки своего иммунитета.
Семён вернулся к Борису с одной спайкой в тележке. Потухший радостный огонёк в глазах мужчины было сложно распознать, но юноша сразу это приметил.
— Эту спайку отложи, там этикетка серьёзно отклеилась.
Борис взялся за верхнюю часть спайки и нащупал между бутылками бумажку, судя по толщине, это был сложенный в несколько раз тетрадный лист. Сначала планировалось просто поставить бутылки рядом со стеллажом, откуда их взяли, но Борис прошёл с ними весь склад, чтобы муравьи успели спуститься и отнести свёрток на спину. Юный конспиратор поставил спайку к стенке без стеллажей, прямо под форточкой, через которую он проводил свою вылазку. Пока юноша возвращался к тележкам, он обдумывал, как ему прочитать эту записку.