На всю жизнь
Шрифт:
— Вы, должно быть, очень любите Ника.
— Как если бы он был моей плотью и кровью, — проговорила Камилла Келли. — Вы можете это понять?
Кей сразу же подумала о Джое.
— Да, конечно. Для вас Ник всегда будет вашим милым, обожаемым малышом.
Камилла Келли взяла руку Кей в свою.
— Капитан, вы не только очаровательны, но вы еще мудры не по годам. Обещайте, что еще придете навестить меня.
— Можете рассчитывать на это. — Они направились к двери гостиной. — Ах да, и примите мою запоздалую благодарность
Тепло улыбнувшись, Дама в черном произнесла:
— Не за что, капитан. Не за что.
Глава 39
— Приготовь одну из моих выходных белых рубашек. Почисти мою вечернюю накидку. И не забудь золотые запонки. Скажи Джейку, что я сейчас спущусь постричься.
— Конечно, босс, — сказал Линг Тан, кивая. — Особый случай, да?
— Особый случай! Нет. — Голос Ника был резким. Даже не взглянув на слугу, он жестом услал его.
Лин Тан, скривив лицо, поспешил в спальню, чтобы приготовить одежду Ника для вечера.
Растрепанный, без рубашки, Ник развалился в легком кресле, обтянутом черной кожей. Он вернулся из Бэттери-Плейс, где провел первую половину дня.
Вытянув длинные ноги в носках, он положил их на оттоманку. Он был небрит, и заросшее щетиной лицо выглядело неприветливым и хмурым Его настроение было под стать его внешнему виду.
Ник наклонился вперед и взял коньячную рюмку. Он сделал большой глоток, а потом плотно прижал рюмку к голой груди. Полуприкрыв веками холодные серые глаза, он уставился невидящим взором в серый туман, заволакивающий залив.
— Что вас беспокоит, хозяин? — Лин Тан просеменил обратно в гостиную, продолжая деловито чистить черный шелковый цилиндр Ника.
Ник не посмотрел в его сторону.
— Ничего.
Лин Тан поднял худые плечи.
— Неправда. Не верю в это. Сидеть два часа, пить, смотреть угрюмо. Что-то не так. Что-то совсем плохо.
Ник наконец поднял холодные серебристо-серые глаза.
— Неужели человек не может расслабиться в собственном доме и выпить рюмку коньяка перед обедом?
Лин Тан поцокал языком:
— Полагается пить коньяк после обеда. Не полагается…
— Ты приготовил мою одежду? — прервал Ник слугу, всем своим видом показывая, что не расположен к беседе. Он поставил на место рюмку и засунул руку в карман выцветших хлопчатобумажных штанов. Вытащив пачку денег, зажатую золотой скрепкой в виде долларового знака, он вынул из нее пятидесятку и швырнул ее Лин Тану. — Пусть ровно в семь вечера за мной заедет взятая напрокат упряжка.
— Теперь я понять. Вы везете сегодня вечером мисс Паккард в театр, — произнес Лин Тан, засовывая банкноту в карман свободного шелкового кимоно. — Но не очень хотеть этого. Так ведь?
— Иди! — взревел Ник, указывая на дверь.
— Я иду. Быстро, быстро.
Оставшись один, Ник налил себе еще коньяку, покрутил рюмку из стороны
Ему не хотелось ехать. Ему не хотелось везти Адель Паккард в театр. Ему никуда не хотелось везти ее. Он не хотел проводить вечер дома у Адель Паккард. Он не хотел видеть Адель Паккард.
Ник шумно выдохнул.
Ему хотелось увидеть капитана Кей Монтгомери.
Ему хотелось, чтобы Кей была снова здесь, у него дома, в его объятиях. Как это было прошлым вечером.
Ник покачал головой, досадуя на себя. Он пролежал без сна полночи, думая о Кей Монтгомери. Он все утро провел в мечтах о Кей Монтгомери. Черта с два он будет слоняться здесь весь вечер, думая о Кей Монтгомери!
Есть один верный способ выкинуть женщину из головы.
Заняться другой женщиной.
Ник выпил остатки коньяка и отставил пустую рюмку. Опустив ноги на пол и запустив руку в растрепанные волосы, он встал из кресла. Поднялся на цыпочки, опустился и рассеянно поскреб голый живот.
Что ему было нужно, так это стрижка, ванна и бритье. Потом вечер, проведенный в высшем обществе города, и, наконец, визит в особняк к очаровательной Адель Паккард, где он проведет ночь наслаждений.
Покинув дворец Дамы в черном на Русском холме, Кей помчалась вниз с холма. Она едва могла дождаться минуты, когда попадет в «Золотую карусель».
Чтобы увидеть Ника.
Если ей чуть-чуть повезет, она прибудет в клуб около семи вечера, задолго до его открытия. Ник будет наверху в своих апартаментах. Один.
Кей улыбнулась и заспешила вниз по крутым ступеням, ведущим к подножию Русского холма. Постукивая каблучками черных ботинок по деревянным ступеням, она спустилась, едва переводя дух, непрестанно думая о смуглом красавце Нике.
Узнав о нем много нового, она с легкостью простила ему его прошлые грехи. Был ли у него хоть малейший шанс стать другим человеком, измениться? Что могло бы случиться с ней самой, если бы не любящие, добрые родители, с их наставлениями? А ужасный проступок Керли? А ведь на его стороне были все преимущества. Да, теперь было легко понять и простить, оправдать плохое поведение милого Ника.
Даже ведя себя не лучшим образом, Ник был привлекательным и забавным. Когда же он был по-настоящему обворожительным, как прошлым вечером в «Урагане Гасси», ему не было равных.
А когда он был охвачен страстью… когда его красивые, отливающие серебром глаза наполнялись теплом, и нежные, прекрасно очерченные губы…
Кей поежилась, потом захихикала.
Немедленно одернув себя, она поклялась, что повторения вчерашнего упоительного вечера не будет. Капитан Армии спасения ни за что не должна позволять владельцу салуна в Барбари-Коуст держать себя в объятиях и целовать так, как это делал Ник. Она допустила оплошность, слушая, как он дерзко бормочет «Я хочу тебя», и не поставив его на место.