На высочайших вершинах Советского Союза
Шрифт:
выступаем. Мой рюкзак сегодня легче. В лагере «5700» оставлена часть
продуктов, снаряжение и мой тяжелый спальный мешок. Отныне
неразлучно спим с Сашей. (Мешки тяжелы, и многие ребята последовали
нашему примеру).
Склон круто поднимается вверх. Алайская долина внизу, и
постепенно все ниже спускаются первые пики Заалайского хребта.
Жара. Солнце печет немилосердно. Я разлегся в одних трусах.
Потом чудесно закусили и даже сделали «мороженое»
консервов.
Мое звено идет первым и торит путь. Снег неравномерный.
Особенно неприятен наст, проламывающийся под тяжестью ног. Иду,
сильно ударяя о корку шекельтонами. Сзади Саша. Слышно порывистое
дыхание. На остановках склоняется, явно устал. Не лучше чувствуют себя
и остальные. На терраску вышли, когда солнце уже близилось к закату.
Пятое звено отстало. Я уже успел разведать путь впереди и
спуститься за рюкзаком, а звено все еще внизу.
Высота 6200 м. Остановка на ночлег. Узкий карниз. Палатки
располагаются в один ряд. Пытаюсь просушить шекельтоны Леденева и
свои, но безуспешно. Леденев сильно обеспокоен и со слезами на глазах
спрашивает, что же будет дальше? У многих болит голова и нет аппетита.
У меня самочувствие хорошее, а после чая зверский аппетит, так что от
180
полной кастрюли супа ничего не остается.
Спим с Сашей. Конечно, очень плохо. Несмотря на высоту жарко.
Под утро я остался в одних трусах. Спать не хотелось, и я всю ночь
любовался небом, далекими звездами, вершинами. Саша под утро заснул.
26 августа. У начальника идет опрос: кто и как себя чувствует?
Речь идет о форсировании восхождения и о максимальном снижении груза.
Хотя в лагере оставили порядочный груз, все же значительного облегчения
не получилось. Подъем крутой, снег лежит неравномерно. Я не спал и меня
клонит ко сну.
Отдых через каждые пять минут — первая остановка одна минута,
затем пять и десять минут. Однако и при таком темпе ребятам тяжело. С
утра самочувствие у них было неплохое, а сейчас еле передвигают ноги.
Сегодня не так жарко, как вчера. Многие подморозили ноги. Часть
ребят оттирали ноги дорогой, другие дотянули до лагеря.
Алайская долина еще с утра в сильной дымке. Затем появилась
гряда облаков, ближе к Заалаю. Только успел к разбить палатки
(провозились долго с расчисткой площадки), как небо беспросветно
заволокло облаками и все окунулось в белую мглу. Пошел снег. Высота по
анероиду 6500 метров.
Опять
началось
усиленное
подкармливание,
после
чего
самочувствие
сносно. К вечеру и Рассказов немного повеселел.
27 августа. Спали хорошо. Над нами довольно ясно. Но по
предгорьям питали уже облака. Ветер налетал порывами.
С Рассказовым вопрос решен: идет вниз. Артюхов бодрится,
уверяет, что чувствует себя замечательно (а утром была рвота). Решили
оставить.
Впереди идет мое звено. Склон круто полез вверх. Снег то рыхлый
и глубокий, то жесткий, с твердой коркой.
181
Сегодня оставил в лагере еще кое-какие вещи и все же набралось
много (стараюсь облегчить Колоскова). Дышать уже частенько приходится
ртом, не хватает воздуха. В горле пересыхает. Едим сухие фрукты:
чернослив, курагу. Помогает, но не совсем. Саша пыхтит сзади,
чувствуется, что ему тяжело, но не сдает. Отдых по-старому.
Звенья далеко растянулись по склону, и ребята, как грачи, сидят
кучками. Под нами в глубину убегает склон, скользят тени, облака. Мы на
уровне седловины пиков Ленина и Дзержинского.
Пик Дзержинского мощной снежной шапкой давно уже показался
слева и растет, растет. Дальше поднимают, головы и другие пики. С
востока тоже начинает спадать занавес Северного гребня. Из-за него лезут
отроги Кызыл-агина, а потом и отроги Ледяного мыса. Скалистая гряда с
запада лежит уже ниже нас. Выше — второй выступ, до него уже недалеко.
Большой отдых (на час). Ребята утомлены. Подкрепляемся.
Облака налетают и закрывают все плотным туманом. Пересыпает
снежком. Медленно побеждается высота. С большим напряжением, шаг за
шагом, с частыми отдыхами звено упорно продвигается вверх. У скал
Мишино звено, идущее первым, сдает.
Взять стенку пытается следующее звено, но и оно моментально
сдает. На скалы, всем на удивление, первым выходит Чернуха, еще так
недавно чувствовавший себя на высоте совсем плохо.
Долго сидим и смотрим, как медленно, один за другим, нащупывая
рыхлые следы, поднимаются фигуры. Николай Васильевич стоит
неподвижно. Говорим о высоте. Я не согласен с показаниями анероида:
6800 метров, а мы ниже пика Дзержинского. Николай Васильевич упорно
отстаивает свой анероид.
Здесь придется ставить лагерь. Сегодня уже не подняться выше.
Долго стоим за Николаем Васильевичем, ожидая, когда он тронется.
Потом осеняет мысль: да он просто смертельно устал и, видимо, долго еще