На высочайших вершинах Советского Союза
Шрифт:
ребят аппетита. Саша интересуется только сухими фруктами. Пришлось
мне одному кончать банку шпрот.
По скалистому (конгломераты) гребню лезли очень медленно.
Звенья долго ждали внизу и на этот раз не торопили, а видимо, даже
радовались отдыху. Еще один крутой подъем с ледяной подкладкой, но
небольшой, и вот, наконец, вышли на скалы. Звено идет уныло, люди часто
дышат, некоторые апатичны. Вершинка сияет рядом, гордо вздымаясь
острым гребнем. Гребень
взятии высот поздравлений, ни шуток.
Даю команду к спуску. Идем с охранением. Когда спускались по
последнему обледенелому склону, уже стемнело.
Вдруг острая боль в ноге около щиколотки. Падаю. С трудом
сдерживая стоны, разуваюсь, ощупываю ногу. Видимо, сильное
растяжение. Подходят товарищи. «Ничего, помогать не нужно, сам дойду».
С опорой на ледоруб осторожно начал ковылять, а под конец съехал на
одной ноге. В темноте прошел ручей и добрался до палатки.
Саша говорит:
— Сейчас вылечу, у меня на это опыт большой...
Начинает массаж. Но вскоре доктор «испортил всю процедуру»,
заявив, что нужен только холодный компресс, чтобы не дать
распространиться опухоли. Пришлось подчиниться. Занялись варкой чая и
закуской, а после я успокоился и заснул.
10 августа. Выходной день. «Соловьиного» свиста нет. Спим до
завтрака.
Пришел караван. Есть письма и газеты. Как приятны здесь газеты.
Чувствуешь, что живешь вместе со всей страной бурно и страстно.
11 августа. Ребята встают. Солнце еще не взошло. Я лежу и мирно
168
дожидаюсь светила, чтобы не заморозить ногу.
Зарядка. Лукин командует исключительно громко.
После завтрака лагерь опустел. Домовничаем я и «разумная
старушка» Заплеталов (ему не стало хватать воздуха).
Читаю газеты, пишу дневник. Погода чудесная. Успел
уже сжечь спину.
Прочел в «Известиях» от 24 июля сообщение о гибели трех
немецких альпинистов и семи носильщиков на Нан-ге Парбат. Жаль!
К обеду спустились ребята, уставшие и апатичные.
После ужина продолжение моего доклада. Ребята располагаются на
брезентах, устраиваются поудобнее. Фонарь освещает рисунок пика
Коммунизма. Тихо. Слушают с большим интересом. После доклада много
вопросов. Снова беседа затянулась. Расходились уже после десяти.
13 августа. Сегодня показываю применение крючьев и лазание в
каминах.
После второго завтрака практические занятия. Первым вбивал
крючья Колосков и довольно удачно, хотя найти подходящую трещину
было
Со скал заметили четырех всадников. Заинтересовались.
Выяснилось довольно скоро: приехали сотрудники медлаборатории —
врач и лаборантка. Позже узнали, что лаборантка, единственная
нагрянувшая к нам женщина, будет следовать за нами по пятам. Известие
произвело на нас самое удручающее впечатление. Срочно менялась этика
лагерной жизни. Лексикон был урезан. Моды тоже существенно
пострадали. Виталию и Мише пришлось надставить свои трусы «для
загара».
Лагерь принял вид корректный до безобразия.
Завхозу пришлось отдать резервную палатку, ибо своего у вновь
прибывших, кроме медоборудования, ничего нет. Палатка была поставлена
169
на значительном расстоянии от лагеря и по поводу нее не раз отпускались
острые замечания.
Вечером лекция врача: «О режиме питания и питья в горах».
14 августа. С утра сплошные облака. Падает крупа. Начались
занятия на леднике. Вначале общая проверка по всему курсу.
После второго завтрака практическая проработка (самостоятельно).
Упражнялись в подъеме стремянным способом.
15 августа. Занятие на леднике. Показываю некоторые приемы,
нетвердо усвоенные ребятами, упражняемся.
После перерыва зачет. Начинают с моего звена. Первое — подъем
на кошках. Колосков идет первым, сильно вонзая кошки, несколько
спешит, но в целом прошел верно. Затем Леденев — вполне удачно.
Порадовал и Альгамбров, хорошо пройдя весь участок.
Второе испытание — по моренам — тоже прошло неплохо; лишь
Леденев на гребне как-то вяло махал ледорубом.
Затем началась ледорубная работа. Удивил Савушкин. Рубил
идеально: быстро, четко, уверенно и абсолютно правильно. Любой
инструктор мог ему позавидовать. Леденев и Альгамбров также рубили
хорошо. Саша спуск начал почему-то после долгого предварительного
переступания с ноги на ногу.
Лишь к обеду перешли к последнему испытанию по вытягиванию
из трещин на двух ледорубах. Возни было много, однако мои на этот раз
справились неплохо. Затем последовал марш в лагерь.
Послеобеденный час отдыха. Тишина. И вдруг крик: «Едут четыре
всадника!»
Действительно вскоре показались всадники. Первый маленький, в
белой шляпе. Это Николай Васильевич Крыленко, с ним Стах Ганецкий и
красноармейцы.
После рапорта начальника и общего приветствия Николай