На Юго-Западном направлении, 1943-1945, Воспоминания командарма (Книга II)

Москаленко Кирилл Семенович

III

Итак, перед нами был Днепр. Много врагов захлебнулось в его водах. По ним плыл князь Олег в далекий Константинополь, стремительно проносились стаи казачьих "чаек" иэ Запорожской вольницы, его пересекал битый под Полтавой король шведский, бежавший в Турцию. Днепровские воды видели воинов в буденовках, спешивших бить интервентов. Теперь ему доведется видеть разгром гитлеровцев. Старый и седой, ласковый и грозный, он воспет народом, заселяющим его берега. Он в сказках и преданиях, в поэзии Тараса Шевченко и в прозе Гоголя. Кто не знает произведения Тараса Шевченко "Реве та стогне Дншр широкий" или гоголевского описания "Чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно

мчит сквозь леса и горы полные воды свои!".

Песни о прославленной реке пели, подойдя к ней, и наши воины. Наиболее популярной была "Песня о Днепре" Е. Долматовского: "Ой, Днепре, Днепре, ты широк, могуч, мы в атаку шли под горой..."

Днепр! Сколько мыслей и чувств вызвал он во мне в тот памятный день, когда вместе с передовыми частями армии мы с генералом К. В. Крайнюковым вышли на берег реки и молча глядели на нее, не в силах высказать словами радость долгожданной встречи. Перед моим мысленным взором стояла картина нашего отхода от Днепра в тяжкие дни ранней осени 1941 г. Враг оказался тогда сильнее нас, и ни беспримерный героизм советских воинов, ни их ненависть к захватчикам, вторгшимся на советскую землю, не смогли отвратить тяжелого исхода тех боев. Но даже тогда, когда враг торжествовал, полагая, что он завладел Днепром "на тысячу лет", мы знали, верили: мы вернемся.

И вот сбылось, мы вновь здесь, на днепровском берегу, а гитлеровцы позорно бегут за реку. Они еще надеются удержаться на Правобережье, но этому не бывать. Мы придем и туда, чтобы освободить всю нашу Родину и, загнав врага в его собственное логово, нанести ему смертельный удар. И нас не остановит ни широкая гладь реки, ни сила, которой еще много у врага.

Да, его войска там, на правом берегу, ощетинились жерлами орудий и минометов, приготовили все виды смертоносного оружия. В небе неумолчно воют самолеты противника, получившие приказ уничтожить всякого, кто попытается перебраться через реку. Немецко-фашистское командование продолжало усиливать свои войска, подтягивая туда все новые дивизии с других участков фронта.

Следовательно, с каждым днем, с каждым часом усложнялась наша задача. А она и без того была нелегкой. Ведь передовые отряды наших армий не смогли опередить противника и захватить переправы. Отступавшему врагу удалось оторваться от наших войск и, переправившись через Днепр, уничтожить за собой все мосты и переправы.

И все же нам предстояло форсировать реку. Без промедления, используя фактор внезапности для дезорганизации вражеской обороны на правом берегу.

– Представляю, как лихорадочно подтаскивает противник на правый берег технику и войска, - словно угадывая мои мысли и не отрывая взгляда от Днепра, тихо сказал Константин Васильевич. И решительно повернулся ко мне: Командарм! Мы должны как можно быстрее начать форсирование. Иначе оно обойдется нам дорого...

– Да, да, конечно, - подтвердил я, думая в то же время, что действовать нужно не только стремительно, но и продуманно, с учетом особенностей участка форсирования.

Войскам 40-й и 3-й гвардейской танковой армий предстояло, как уже отмечалось, форсировать Днепр в районе букринской излучины. Обращенная в нашу сторону, она уже по этой причине была выгодна для нас в тактическом отношении: мы могли артиллерийским огнем с левого берега с трех сторон простреливать почти всю территорию излучины и таким образом несколько облегчить первоначальные действия по захвату плацдармов на правом берегу.

Трудности при форсировании предстояло преодолеть серьезные. Днепр на участке от Ржищева до Черкасс имеет пойму шириной от 1 до 15 км, изрезанную озерами, старицами. Русло извилистое, делится на рукава, образующие большое количество островов и песчаных мелей. Ширина зеркала реки - 600-800

м, глубина - 8-12 м. В целом местность против букринской излучины способствовала сосредоточению и укрытию наших войск.

Правый берег реки обрывистый, высотой 60-80 м, а у Григоровки - 150 м; он позволял противнику организовать сильную оборону и просматривать подходы советских войск к Днепру. Местность в излучине изобилует множеством высот, сильно пересечена оврагами глубиной 30-40 м и долинами с крутыми обрывами. Эту особенность обороняющиеся умело сочетали с искусственными заграждениями. Местность в излучине не позволяла применять массированно подвижные войска, особенно танки, и затрудняла наступление других родов войск. Наконец, противник располагал хорошей сетью дорог и имел свободу скрытого маневра силами и средствами, в то время как действия наших войск были скованы широкой водной преградой и находились в поле зрения врага.

Кроме перечисленных трудностей, существовало еще два важных обстоятельства, о которых нельзя не сказать.

Как мы уже видели, жизнь внесла существенные поправки в планы операций. Стремительное наступление главных сил Воронежского фронта привело к тому, что наши части начали выходить к Днепру на 10 суток раньше, чем было предусмотрено. При таких темпах одни тыловые части не успевали восстанавливать дороги и мосты, а другие - обеспечивать войска в полной мере боеприпасами, горючим и продовольствием, потребность в которых возросла в связи с необходимостью создать хотя бы минимальные запасы материальных средств перед форсированием такой мощной водной преграды.

Вторым фактором, определявшим дальнейшие действия наших войск, являлось отставание штатных и приданных переправочных средств. 22 сентября у Днепра имелось всего 16 переправочных понтонов. На следующий день дополнительно прибыло еще 32. Даже 24 сентября в районе предстоящего форсирования Днепра находилось крайне незначительное количество переправочных средств. Они продолжали прибывать вплоть до конца месяца. Немалую роль в их сосредоточении и бесперебойном снабжении войск всем необходимым сыграл А. А. Епишев, непосредственно руководивший этим. Будучи в свое время первым секретарем Харьковского обкома партии и заместителем народного комиссара среднего машиностроения, он приобрел огромный опыт не только партийной, но также государственной и хозяйственной деятельности и использовал его на новом поприще своей работы.

Передовые и разведывательные отряды начали форсирование Днепра на подручных средствах уже в ночь на 22 сентября. И правильно сделали, что не дождались штатных переправочных средств, ибо они не только прибыли с опозданием, но и вообще нам не достались, так как по приказу командующего фронтом были переданы 3-й гвардейской танковой армии.

Отдавая приказ о форсировании Днепра с помощью подручных средств, я предоставил командирам дивизий широкую инициативу в выборе наиболее выгодных для переправы участков, не считаясь с разграничительными линиями. Такое решение было продиктовано вышеперечисленными сложными условиями, в которых предстояло выполнить поставленную задачу.

Здесь мне приходится коснуться еще одного пробела в нашей военной историографии. Среди довольно подробных описаний операций по форсированию Днепра войсками ряда армий не найти достаточно полного изложения опыта 40-й армии. Между тем она, как увидит читатель, одной из первых среди армий Воронежского фронта форсировала Днепр и захватила плацдармы на его правом берегу, приковав крупные силы врага к своему участку, что облегчило выполнение той же задачи другим армиям.

Нижеследующие воспоминания, разумеется, далеко не исчерпывают этой темы. Однако я надеюсь, что опыт 40-й армии по форсированию Днепра привлечет внимание исследователей и они восполнят пробел.