На Юго-Западном направлении, Воспоминания командарма (Книга I)
Шрифт:
15 и 16 мая 1942 г. войска последней вели упорные бои с резервами противника. Продвижения не имели, так как враг непрерывно подбрасывал подкрепления с белгородского, обояньского и курского направлений. Войска южной группировки в эти дни медленно продвигались вперед и готовились к вводу в прорыв танковых корпусов.
В итоге пятидневных наступательных боев обе ударные группировки продвинулись в глубину обороны противника на 20- 35 км и вели бои на рубежах, достижение которых планировалось на третий день операции. Подвижные войска находились в прифронтовой полосе. На севере они втягивались в оборонительные бои, а на юге
На этом закончился первый этап операции. Он показал, что штаб Юго-Западного фронта и командующие армиями к началу операции допустили крупную ошибку в оценке сил противника. Мы считали, что к 11 мая вражеское командование располагало двенадцатью пехотными и одной танковой дивизией. В действительности же в полосе фронта в районе Харькова находилось пятнадцать пехотных и две танковые дивизии. Кроме того, прибыла и начала выгружаться еще одна пехотная дивизия, а две другие были на подходе.
Затянувшиеся бои по прорыву главной полосы обороны позволили противнику выиграть время. Он подтянул резервы из глубины, а также с неатакованных участков фронта, уплотнил боевые порядки. В итоге это дало ему возможность изменить в свою пользу первоначальное соотношение сил.
Недооценивая противостоящие силы, их подвижность, маневренность, считая, что враг чуть ли не на грани истощения, штаб фронта наряду с этим переоценивал возможности наших войск. Он полагал, что соединения первых эшелонов легко разгромят противостоящие дивизии врага. Отсюда вытекали и ошибочные установки при планировании наступательной операции, о которых уже шла речь.
Ошибочные оценки не были изменены в ходе боевых действий даже тогда, когда наши войска по существу потеряли инициативу. В полосе наступления северной ударной группировки уже на второй день вражеское командование фактически начало навязывать нам свою волю. В результате последовательность действий войск была нарушена, и вместо решительного наступления мы вели борьбу с танковой группировкой противника.
Подобная ситуация сложилась и в южной ударной группировке войск. Там уже в пределах тактической зоны обороны противника завязались упорные бои с оперативными резервами врага. И лишь на шестой день наступления были созданы условия для ввода в прорыв подвижной танковой группы.
Действительно, в течение всех первых пяти дней операции по существу шла борьба за захват инициативы. Кульминационным пунктом этой борьбы явились события 17 мая. Чаша весов склонилась в сторону противника. Инициатива вновь перешла в его руки. Характерно, что в войсках сразу почувствовали эту перемену.
– Ожил проклятый фашист, перезимовал,- говорили бойцы.
И это была, пожалуй, самая точная оценка противника. Она. как бы подчеркивала, что удары по врагу в ходе зимней кампании нанесли ему тяжелый урон, но не сокрушили, что в результате. этих ударов он лишь "обмер", а вот теперь снова "ожил". И, следовательно, нужно бить основательнее, крепче, чтобы окончательно разбить противника.
Да, враг был еще очень силен. Несколько дней назад мы узнали о неблагоприятном ходе боев за Керчь. А теперь и из наших рук ускользал, казалось, уже почти достигнутый успех.
К сожалению, штаб фронта недостаточно реагировал на изменение обстановки. А она заключалась не только в усилившемся сопротивлении нашим наступающим соединениям, но и в появлении угрозы со стороны
Линия фронта на Юго-Западном направлении к началу наступления проходила восточное Орла, Курска, Белгорода, Харькова и далее по рекам Северный Донец и Миус, с плацдармом в районе Лозовой и Барвенково. С этого плацдарма, известного под названием барвенковского выступа, и наносили удар 6-я армия и группа генерала Бобкина.
У северного фаса выступа был расположен плацдарм противника в районе г. Чугуева, занятый 44-й и 297-й пехотными дивизиями. Им противостояли 199-я и 304-я стрелковые дивизии 38-й армии. Еще севернее наступали основные силы 38-й, а также 28-я и 21-я армии. На южном фасе Барвенковского плацдарма занимали оборону 57-я и 9-я армии Южного фронта.
Таким образом, план операции, имевшей целью охват флангов и последующее окружение харьковской группировки противника, учитывал в основном лишь силы самой этой группировки. Да и то, как мы видели, преуменьшал их. Что касается действовавшей против Южного фронта армейской группы Клейста (17-я полевая и 1-я танковая армии), то она при планировании Харьковской наступательной операции по существу не принималась во внимание. С ее стороны, по мнению командования 57-й и 9-й армий{70}, разделяемому штабом фронта и направления, нельзя было ожидать активных действий в ближайшее время, тем более в направлении на север.
Это была ошибка, за которую пришлось дорого заплатить. Уже 13 мая, буквально на следующий день после начала наступления, крупные силы из состава армейской группы Клейста начали перегруппировку в полосу обороны 9-й армии для нанесения удара в северном направлении.
Выше говорилось о том, как важна не только умелая организация наступления, но и способность видеть в ходе проведения операции те или иные тенденции ее развития, распознавать первые же признаки возникающей угрозы и вовремя предотвращать ее. К сожалению, в описываемый период войны мы еще далеко не всегда обладали таким уменьем и еще только накапливали тот драгоценный опыт, который впоследствии сыграл огромную роль в разгроме врага.
Недешево достался нам этот опыт. И одним из уроков, полученных Красной Армией в первый период войны, были события, связанные с Харьковской наступательной операцией.
Четыре дня длилось сосредоточение войск армейской группы Клейста в названном районе. Нашими войсками были замечены, передвижения у противника, но сведения поступали отрывочные и в высшие штабы не передавались. Им просто не придавалось должного значения, как и показаниям пленных или данным авиаразведки. Командование Юго-Западного направления не знало о готовящемся ударе Клейста, но и узнав, не предприняло сразу мер по ликвидации угрозы.
Вот что пишет об этом Маршал Советского Союза Г. К. Жуков: "В середине мая я присутствовал при разговоре Сталина и Тимошенко и хорошо запомнил, что Сталин высказал серьезное опасение в отношении краматорской группировки противника.
Тимошенко доложил, что Военный совет считает опасность со стороны краматорской группы преувеличенной и не находит оснований для прекращения операции. Вечером того же дня у И. В. Сталина состоялся разговор на эту тему с членом Военного совета фронта Н. С. Хрущевым, который высказал те же соображения, что и командующий"{71}.