На задворках галактики. Трилогия
Шрифт:
Держа левой рукой тангенту, правой поручик Сонных неторопливо водил карандашом по карте, зачитывая отмеченные цели и ориентиры. Командир миномётного БУАРа всегда всё делал неторопливо, словно оправдывая свою фамилию. Наушники на слипшихся волосах, покрасневшее от мороза лицо — Масканин отвёл взгляд. Буаровец начал его раздражать своей неторопливостью.
— …ориентир пять: костёл… — продолжал диктовать Сонных.
— Сносить надо костёл этот, — пробурчал Масканин.
— Шикарный ориентир, — сказал прапорщик Скатов, — и НП тоже шикарный.
— И сам кирхе
Атакующие группы завязли. С улицы доносились далёкие и близкие винтовочные выстрелы, изредка подавали голос пулемёты да ухали выставленные на прямую наводку орудия. Взвод прапорщика Непея оказался зажат между полицейским участком и просочившейся пехотой противника. Рацию у него разбило. Об этом доложил прорвавшийся от Непея посыльный, подробно изложив обстановку. Взводы прапорщиков Карнаки и Ермолова заняли несколько переулков двухэтажных зданий.
— Сейчас школу накроем, — Сонных стянул наушники и посмотрел на ротного, — и спортплощадку.
Масканин кивнул и обратился к командирам группы закрепления:
— Ваш выход, господа… Слушай боевой приказ. Атакующие группы прапорщиков Карнаки и Ермолова наткнулись на сильно укреплённые позиции противника. Школа и территория вокруг превращены в опорный пункт обороны. Непосредственно перед школой, на спортгородке и дворах ближайших домов вырыты окопы полевого типа. Улицы между домами заграждены баррикадами из бетонных блоков и деревьев. По донесениям Ермолова, противник использует маневрирующие расчёты пятидесятимиллиметровых миномётов и семидесятипятимиллиметровых пушек. Отмечены также группы огнемётчиков… — Масканин сделал паузу, всматриваясь в лица командиров, и продолжил: — Во время миномётного налёта выйти к рубежам второй и третьей атакующих групп. Четвёртому взводу прапорщика Зимнева начать атаку пустыря и школы за минуту до конца обстрела.
Масканин встретил взгляд поручика Сонных и перевёл его на Зимнева.
— Время согласовать с командиром БУАР отдельно. Первой ПРОГе прапорщика Скатова поддержать огнём четвёртый взвод. После занятия школы и пустыря поддерживать огнём дальнейшее продвижение групп Карнаки и Ермолова. Орудия… — Масканин пристально посмотрел на фельдфебелей–командиров приданных трёхдюймовок, затем вновь перевёл взгляд на Зимнева. — Орудия в передовые порядки не ставить, использовать их из укрытий. Командиром группы назначаю прапорщика Зимнева. Вопросы, господа?
Вопросов не последовало.
— Ежели вопросов нет… С Богом!
Вражеский миномётный обстрел застал Масканина на полпути к резервной группе. Мины посыпались как из рога изобилия. Перекрёсток покрылся разрывами и чадом сгоревшего тола. Несколько стадвадцатимиллиметровых гостинцев попали в дома, внося свою лепту в разрушение города. Артналёт вёлся в слепую, артиллерийских наблюдателей у велгонцев в окрестностях не осталось, кварталы от них очищены снайперами и егерями Зимнева. Слепой обстрел не принёс противнику пользы, атакующие группы ушли вперёд, огневая группа разбросана там и сям, а остальные подразделения штурмового отряда
— Комбат вызывает! — доложил оглохший связист.
Поручик протянул руку к тангенте и тут же гаркнул:
— Падай!!!
Мина визжит на излёте и рвётся метрах в пятнадцати. Осколки звонко стучат о кирпичную стену. Масканин приподнялся и огляделся. Мина снесла фонарный столб — до этого единственный уцелевший на этом перекрёстке. Рядом с поручиком продолжает вжиматься в землю связист, закрывая собой рацию.
— Прошников, м-мать!.. Связь мне давай!.. — рявкнул Масканин, вытирая рукавом с лица грязный снег.
Связист из молодого пополнения, не привык ещё к боевым будням. Егерь ошарашено встряхнул головой и, путаясь в гарнитуре, протянул тангенту.
– "Крысобой-4" слушает.
— Накрыло? — сипло смеётся Негрескул, кажется даже слышны хрипы у него в бронхах, и резко обрывает смех. — Ты какого хера топчешься?! Темп нужен! Темп! У тебя, бл…ь, сколько орудий?! Какого хрена они молчат?!
— Уже не молчат, господин майор! Орудия работают по незачищенным домам…
— Живее надо, поручик! Живее! Котельникову на товарной долго не удержаться, у него боеприпасы на исходе. За последний час три атаки отбил… Ты там буаровцев из омада не потерял?
— Никак нет…
— Отправляй их, голубчиков, ко мне. Егорову и Бембетьеву они сейчас нужнее будут.
— Есть отправлять. Омад сейчас по школе работать будет. Разрешите…
— Разрешаю! — перебил Негрескул. — Ясный хрен после обстрела! Как закончат, доложишь мне.
— Есть.
— Еще одно… "Серых" в плен не брать. Приказ Деда.
— Есть.
— Конец связи.
Масканин стянул наушники и сплюнул. Без поддержки бригадных миномётов будет труднее. Но комбату видней как ими распорядиться. А вот что "серых" в плен не брать, это даже привычно. Видимо, отдельный батальон ВВ успел вступить в бой и уже отметился зверствами. Приказ командира полка лишь придал официальный вид ответным мерам вольногоров.
— За мной! — поручик махнул рукой связисту и подхватил винтовку.
Держась у стен домов, Масканин и связист короткими перебежками добрались к Ахаусштрасе, где должна была располагаться группа резерва. Должна была. Но её здесь не было. В трёх кварталах отсюда грохотали взрывы, часто щёлкали винтовки, били короткими очередями пулемёты. Чаще слышались велгонские "вурды" и русские ручные РП-43. В пулемётную разноголосицу изредка втискивались более солидные ПВСы и КПВО второй ПРОГ. Рядом шёл спонтанный бой.
А на Ахаусштрасе вместо рассредоточенных по дворам подразделений множество брошенного имущества и мусора. Разбитые патронные цинки, пустые снарядные ящики, затушенные кострища, грязные обрывки бинтов, какие–то доски, картонки, аккуратно сложенные в кустах у поваленного заборчика совсем новенькие котелки, рядом противогазные сумки. Повсюду затоптанные снег, по центру проезжей части следы от станин 57–мм зениток.
Сами зенитки были слышны на месте боя. Их хлопающие выстрелы периодически перекрывали винтовочный треск.