На зависть всем, или Меркантильная сволочь ищет своего олигарха (Откровения содержанки, или На новых русских не обижаюсь!)

Шилова Юлия Витальевна

Даша молчала.

Я взяла руку сестры и попыталась нащупать пульс.

— Дашутка, не молчи! Я боюсь! Говори хоть что-нибудь, чтобы я знала, что ты жива. Скажи мне, что ты сейчас чувствуешь?

— Усталость, — прошелестела Даша. — Я… очень… сильно устала… Оля, я тебя снова не вижу.

— Как не видишь?

— Темнота…

— Какая темнота? На улице светло. Дашулька, посмотри на меня!

Сестренка с трудом открыла невидящие глаза.

— Миленькая моя…. Не пугай. На улице

еще светло. Время-то обеденное. Ты меня видишь?

— Темнота… — с трудом произнесла Даша. — Голоса… Я больше не могу… Ты будешь ко мне приходить?

— Куда? В больницу? Конечно буду. Спрашиваешь тоже! Да я из твоей больницы не вылезу.

— Приходи. Я буду скучать. Помнишь, какие мои любимые цветы?

— Конечно, помню — лилии. Ты в них постоянно нос пачкала, с самого раннего детства. Дашулька, а что это ты про цветы заговорила? При чем тут цветы? Я тебе палату всю лилиями заставлю. Но знаешь, у них запах очень сильный, у многих аллергия, могут не разрешить.

В эту секунду Даша постаралась улыбнуться и даже приподняла голову, словно хотела что-то увидеть, или услышала чей-то голос. Мне даже показалось, что она чему-то обрадовалась и захотела встать. Я обернулась, всхлипнула, а когда посмотрела на сестренку, ее глаза были вновь закрыты.

В эту минуту машина остановилась у больницы. Димка выскочил, открыл заднюю дверцу и попытался взять Дашку за руку. Я сидела неподвижно и по-прежнему гладила ее по волосам.

— Сестренка… Любимая…

— Оля, помоги мне! — попросил Димка.

Но жизнь остановилась во мне — моя сестра умерла. Я словно окаменела, потеряв и слух и зрение. Кровь гулко пульсировала в висках, голова кружилась. Даша, Дашенька, Дашутка… Маленькая моя, Сестричка… Дашка!

Димка осторожно взял Дашу на руки на руки и понес в приемный покой.

Я села на асфальт, ноги меня не держали. Обхватив руками согнутые колени, я наконец дала волю чувствам. Словно прорвало плотину — слезы хлынули рекой.

В голове, словно в калейдоскопе, мелькали разноцветные картинки: вот я с сестрами, с папой и мамой на лесной полянке. Вкусно пахнет шашлыками. Яркое-яркое солнце, звонко щебечут птички, мы маленькие, а деревья высокие-высокие. Мама смеется и прижимается к отцу. Тот целует ее в щеку и что-то говорит, показывая на нас. Я сижу в беседке и наблюдаю за маленькими сестренками. Тонечка сидит с соской в красивой коляске. Дашулька, которая уже научилась ходить, пытается везти коляску с младшей сестрой. Я подбегаю к Дашке, помогаю толкать коляску. «Скоро будем кушать, мойте ручки», — говорит мама, а папа вынимает из коляски Тонечку и поднимает ее над головой. Тонька звонко смеется…

…Услышав чьи-то громкие голоса, я с трудом встала. Из дверей приемного покоя вышел

Димка, бледный как полотно. На его руках лежала Даша.

— Вы зачем к нам мертвую привезли?! — возмущалась вышедшая следом женщина в белом халате. — Мы мертвых не лечим. Вам надо в морг. А нам покойники не нужны, а то эту смерть еще нам припишут.

— Оля, они говорят, что Даша умерла… — Димка кивнул на злобную тетку. — Может, им в бубен дать, чтобы они получше посмотрели? Она же только что разговаривала.

— Она умерла…

— Откуда ты знаешь?

— Знаю… Она умерла, как только мы подъехали к больнице. Я видела, как она подняла голову, хотела встать и улыбнулась, как будто знакомого увидела.

— А кого она увидела? — не сразу понял Димка.

— Смерть, — глухо ответила я.

— Кого?

— Смерть.

Димка посмотрел на меня так, словно я бредила.

— С чего бы это она смерти стала радоваться? Ей не радуются, ее боятся.

— А она обрадовалась.

— Вы ее в морг везите! — не унималась женщина-медик. — У нас оставлять ее нельзя.

— А где морг?

— Тут недалеко. У нас тут все рядом. — Женщина указала на стоявшее в отдалении одноэтажное здание. — Вы же на машине. Вот грузите тело и везите в морг.

— Какое тело? — растерялся Димка.

— Это она нашу Дашку телом называет, — сдерживая рыдания, объяснила я.

— Ребята, а я пока милицию вызову. Девочка-то ведь от огнестрельного ранения скончалась. Мы обязаны сообщить.

Димка даже не подошел к машине, а понес Дашку на руках до самого морга.

— Да что вы на руках-то ее несете! У вас же машина есть! — крикнула вслед тетка, уже успевшая позвонить в милицию.

Но мы ее не слушали и даже не обращали никакого внимания. Я держала сестру за руку и шла рядом с Димкой.

— Димка, тебе тяжело?

— Нет, что ты. Она же худышка… Легкая, как перышко…

— Она мне жизнь спасла. Даже не задумываясь…

— Ты бы сделала то же самое. Ведь вы одной крови, — вздохнул Димка.

Я позвонила в тяжелую металлическую дверь морга. Димка сел на истертые ступени, по-прежнему не выпуская Дашу из рук.

Заскрипели дверные петли, и на пороге появился санитар в белом халате. Димка встал и внес мою сестренку в холодное темное помещение.

Глава 17

Ночь после похорон я провела в Димкиной квартире. Заснуть я не могла. Лежала на спине с открытыми глазами и тупо глядела, как по потолку скользил свет фар проезжавших по шоссе автомашин. Димка тоже не спал, он смотрел в соседней комнате телевизор. Я накинула на себя его рубашку и, не говоря ни слова, села рядом на диван.