На земле и на небе
Шрифт:
— Ксения, иди открывай, — позвала Катя и даже испугалась своего ставшего чужим от напряжения голоса.
Девочка нерешительно, оглядываясь на мать и чувствуя ее невольный страх, направилась к двери. Шура пошла за ней. Раздался легкий звук открывающегося замка и какой-то приглушенный, незнакомый голос.
— Ай-ай!!! — закричала от радости Ксюша. Она вбежала в комнату с большой, почти с нее ростом, игрушечной собакой. — Мама, это подарок от Рекса! Там еще поздравление!
— Дай-ка посмотрю. — Санька
— Отдай-отдай! Это мне принесли! — Девочка поставила игрушку на пол и со слезами в голосе бросилась к мальчику, который, дразня ее, взобрался на софу, держа открытку в высоко поднятой руке.
— Александр, прекрати, — строго сказала Шура. — Отдай немедленно.
Санька соскочил с софы и протянул открытку Ксюше. Та мгновенно схватила ее, отбежала в сторону и, повернувшись ко всем спиной, стала разглядывать.
— Давай я тебе помогу. — Катя подошла к дочке, развернула ее к себе лицом, взяла открытку и стала читать вслух:
— «Дорогая Ксения! Поздравляю тебя с днем рождения. Желаю хорошо кушать и быть красивой и сильной, как я. Рекс».
Катерина удивленно смотрела на подпись.
— Я же вам говорила, говорила, что это от Рекса! Я же вам говорила! — закричала от возбуждения Ксюша.
И, подбежав к игрушечной собаке, обняла ее.
— Ты мой дружок, дружочек, ты мой песик лохматенький, ты мой любименький, — запричитала она, буквально потонув в мягкой шерсти игрушки с глупой довольной мордой и торчащими вверх треугольниками мягких ушей.
Катерина перевернула открытку и увидела написанное мелким, но разборчивым почерком добавление: «Прости, что не смог приехать. Все объясню. Позвони. Дмитрий».
Она смотрела на нескончаемую череду цифр и ничего не ощущала внутри. Только прежнюю пустоту и усталость. К ней тихо подошла Шура:
— Что за Рекс? Колись, подруга.
— Это собака одного дачного знакомого, — она отложила открытку, — ничего серьезного.
Шура изучающе посмотрела в усталые глаза Катерины.
— Санечка, поздно уже, — позвала она сына, — прощайся с Ксюшенькой, нам пора.
— Спасибо, что пришли. — Катерина с видимым облегчением произнесла дежурную фразу.
— Вам спасибо, — ответила Шура, все еще внимательно изучая лицо подруги. — Ну ладно, захочешь — расскажешь, — вздохнула она. — И не переживай ты так из-за всяких идиотов.
Шура ободряюще улыбнулась ей своей открытой, детской улыбкой, и Катерине сразу стало легче. Действительно, почему «всякие идиоты» должны вползать в ее душу и селиться там. Всех вон, метлой! Катерина кивнула своим мыслям. Жизнь продолжается, и никаких извинений ей не надо!
Но номер его телефона ей понадобился уже в ближайшее время.
Длинный звонок, еще один, и — громкий,
— Катя! Катя! Открой!
Она побежала в прихожую, дрожащими руками открыла замок и распахнула дверь. Глаза, полные отчаяния и боли, смотрели на нее.
— Катя! Помоги, помоги, пожалуйста… Славик…
Шурины губы тряслись, лицо побелело, руки дрожали, а в глазах стояли слезы.
— Что? Что случилось?
Катя напряглась в ожидании ужасного известия о непоправимом несчастье.
— С-с-славик… — Шура схватила ее за руку и с силой потянула за собой. — Он там, в колодце.
Катя выбежала во двор. Но глаза уткнулись в стену темноты.
Луч фонарика осветил открытый проем колодца.
— Катя, он там, осторожно, — прерывающимся шепотом произнесла Шура.
Катерина подбежала к зияющей дыре и заглянула в колодец — ничего, только темнота.
— Шура, фонарик у тебя?
Вместо ответа ей в руку ткнулось что-то холодное и твердое. Яркий луч скользнул вниз. Знакомый затылок бобриком. И неправдоподобная тишина.
— Давно он там? — спросила Катя, чувствуя, как у нее от страха холодеют руки.
— Нет, я вышла во двор выносить мусор — и вдруг, как удар током — мелькнула его голова и исчезла… Я к нему — потом к тебе.
— Будь тут, разговаривай с ним, может, он слышит, чтоб понял, что он не один, а я вызываю «скорую». — Катя помчалась к подъезду. Ее мысль работала со скоростью набирающего высоту самолета.
Шурина дверь была только прикрыта, в прихожей — телефон. Палец автоматически нажимает 03.
— Слушаю, — раздался металлический голос.
— У нас беда, мужчина провалился в люк колодца.
— Пьяный? — Голос оставался невозмутим.
— Нет!!! — У Кати от ужаса пылало лицо.
— Вызывайте милицию.
— Но ему же нужна медицинская помощь. — В Катином голосе появились просящие нотки.
— Ладно, называйте адрес.
Она сбивчиво назвала улицу, номер дома.
— Ваша фамилия?
— Пырьева, соседка, — зачем-то уточнила она.
— Ждите.
— Когда?
— Скоро, в течение получаса.
Эти слова холодом стянули ее сердце. Полчаса неизвестности… От своего бессилия ей захотелось плакать.
— Нет-нет, скорее, это вопрос жизни и смерти! — в отчаянии закричала она в бесстрастную пластмассовую трубку.
— Как сможем, машины все на вызовах.
И трубка равнодушно запищала.
Катерину словно ударило током, холод сменился жаром, лоб покрылся испариной. Она вбежала в свою квартиру, на ощупь открыла ящик письменного стола, достала дочкину открытку с ухмыляющейся собачьей мордой и кинулась к телефону.