На землю с небес и дальше в лес
Шрифт:
— Больше никакой лжи, — резко потребовала Рапунцель. — Ведьма, скажи мне сейчас же. Кто его ударил?
Ведьма взглянула на нее своими ясными карими глазами — единственным, что напоминало о молодой и красивой матери, которую Рапунцель знала и любила.
— Я ударила, — призналась она.
Рапунцель стояла пораженная. Она сделала неуверенный шаг назад и вдруг обнаружила, что стоит возле своей постели. Она опустилась на кровать. Ноги ее ослабли.
— Вот так, — сказала Ведьма. Седые волосы стали тоньше, словно каждое произносимое слово делало ее старше. — Ты все знаешь — или
У Рапунцель почти пропал голос.
— Ведьма… как ты могла? Зачем тебе было так сильно его ранить?
— Чтобы ты точно вернулась ко мне, — сказала Ведьма. Сейчас она не выглядела немощной. Она выглядела хитрой, и глаза ее блестели. — Я видела, что ты ему небезразлична, когда он пытался вытащить тебя из Перводрева и не смог. Я предположила, что у тебя к нему схожие чувства. Нет ничего проще — заставить тебя обменять свободу на мою помощь.
Рапунцель обуял ужас.
— И теперь ты дома, как и обещала, — продолжила Ведьма. Ее голос почти скрежетал. — И дома ты и останешься. Жизнь здесь может быть удобной, а может и не очень. Это от тебя зависит.
— Я обещала… — Она задумалась, пытаясь вспомнить. Какой точно была их сделка? — Я сказала, что если ты вылечишь Джека, я пойду с тобой домой. — Она встала, понимая, что голос вернулся. — Но я никогда не соглашалась остаться здесь навсегда.
— И теперь, когда ты здесь, — поинтересовалась Ведьма, — как же ты уйдешь?
— Спущусь вниз по своим волосам, — ответила Рапунцель. — Я их отрежу.
— Отрежешь их чем?
Рапунцель достала из-за пояса кинжал и подняла его.
— Ого, понимаю. — Ведьма хрипло хохотнула. — Ты действительно изменилась. Ну давай. Отрезай свои волосы. Наматывай их на колесо и спускайся вниз. Я не буду пытаться тебя остановить.
— Почему нет?
— Умная девочка. — Ведьма наклонила голову и ласково на нее посмотрела, но нежность была пародией на то, что было раньше. — Я вырастила не дурочку. Моя ошибка.
— Я спросила, почему нет? Почему ты не станешь меня останавливать?
— Потому что мне не придется, — ответила Ведьма. — Ты сама решишь не уходить.
— Думаешь?
— Да. — Ведьма подошла к окну и выглянула наружу. — Потому что, если ты уйдешь, во всем мире не найдется причины почему бы мне не найти твоего Джека и не закончить то, что я начала.
Рапунцель задрожала. Кинжал упал на пол.
— То есть убить его?
— Почему бы и нет? Я и раньше убивала, — сказала Ведьма. — Но ты ведь уже и это знаешь, не так ли? — Она отвернулась от окна и усмехнулась, и это выражение было настолько неестественным на ее морщинистом лице, что Рапунцель охватило отвращение. — Не сыграть ли нам в игру? Я буду рассказывать тебе страшные сказки, а ты будешь мне говорить, слышала ли ты их уже или нет.
— Ведьма, нет…
— Давай начнем с твоих родителей, Натали и Ремулада — тебе о них известно, я уверена. Я слышала, как ты упомянула свою бабушку, когда сидела у костра прошлой ночью. Я также видела книгу, которую тебе дал Джек. «Ведьмы: полное руководство профессионального истребителя». Написана старым кровожадным
Рапунцель стошнило. В последнее время она мало ела, и мало что вышло, поэтому все осталось у нее во рту, пока она, дрожа, не сглотнула.
Вот это была настоящая Ведьма.
— Но я знаю игру получше, — произнесла Ведьма и пересекла башню, подойдя к кровати Рапунцель более плавно, чем сумел бы человек ее возраста. — Я называю ее Сделкой. Сыграем? Никто меня в нее еще не обыгрывал, но новичкам везет, так что не отчаивайся. Ты все еще можешь выиграть.
Рапунцель снова села и подняла на Ведьму взгляд, онемев от тошноты и страха.
Джек ее предупреждал. Они все ее предупреждали.
— Вот мои условия, — сказала Ведьма, глядя на Рапунцель глазами, которых та больше не узнавала. — Позволь мне забрать твои воспоминания с момента, когда Мудрейшая впервые посетила эту башню. В обмен я ни раню, ни убью твоего Джека. — Ее улыбка расплылась, и Рапунцель увидела, что зубы Ведьмы сгнили, пожелтев и почернев. — Договорились?
Рапунцель не сказала ни слова.
— Язык проглотила? — спросила Ведьма. — Больше не чувствуешь себя храброй и сильной? Едва ли я могу тебя винить. Но я думаю, что по ходу сделки ты поймешь, что она вполне справедливая. Ты никогда не узнаешь, что произошло, и проживешь счастливую жизнь. А Джек продолжит свою, невредимый.
Рапунцель опустила взгляд на бронзовое кольцо, которое двигалось на ее пальце, вращаясь и вращаясь. Почему оно заставляло ее чувствовать себя сильнее, она не имела понятия. Но заставляло. Она сосредоточила на нем взгляд.
— Твоя очередь, Рапунцель, — хрипло пробубнила Ведьма. — Ты можешь предложить условия получше? Я открыта для переговоров.
Рапунцель, не шевелясь, смотрела на кольцо.
— Мне нужно время подумать.
— Давай, — ответила Ведьма и села на кровать рядом с Рапунцель. — Думай.
Рапунцель встала и подошла к окну. Тронула ворот.
— Время в одиночестве, — сказала она. — Мне нужно подумать в одиночестве.
— О нет, — возразила Ведьма. — Боюсь, я не могу быть настолько благородной. Ты уже дала мне понять, что одиночество не идет тебе на пользу. А теперь предложи мне свои условия. — Она помолчала. — Или соглашайся на мои, и мы снова заживем легко, как раньше, пока ты меня не ослушалась.
Ведьма подобрала кинжал Рапунцель и засунула его в карман своего плаща. Затем подошла к окну и положила руку на ворот поверх руки Рапунцель. Ее состарившиеся пальцы согнулись словно когти.
— Будет ли это столь ужасно? — спросила она. — Разве я когда-нибудь бывала к тебе недобра? Разве ты была несчастна?
Рапунцель следила за тем, как сучковатый большой палец Ведьмы гладит ее по тыльной стороне ладони.
— Я не знаю, — ответила она. — Я ведь не все помню, не так ли?
Ведьма похлопала ее по руке.
— Нет, — призналась она. — Не все. Плохие дни исчезли. Позволь мне забрать воспоминания о твоем путешествии. Ведь оно не могло быть приятным. Ты повидала много опасностей, много жестокостей. Отдав их мне, ты будешь счастлива.