На землю с небес и дальше в лес
Шрифт:
— Я не буду знать, о чем надо сожалеть, — сказала Рапунцель, но Ведьма, казалось, не услышала. Она восторженно захромала по комнате, заставив ванну булькать, попросив арфу играть и разведя огонь. Башня ожила, и Рапунцель наблюдала за всем этим с замиранием сердца. Завтра это снова станет ее миром, всем ее миром. Сорок шагов поперек, сто двадцать пять с половиной шагов по кругу. Утром, когда встанет солнце, вся Времия снова будет ее врагом.
— Сядь, Ведьма, — сказала она. — Сейчас я задам свои вопросы.
— Очень хорошо. — Ведьма
Рапунцель стояла возле окна и смотрела из него на залитое солнечным светом Красноземье. Что она хочет знать? Так много вопросов. И время терять нельзя.
— Расскажи мне о воспоминаниях, которые ты забрала, — наконец начала она. — Что я уже забыла?
Ведьма кивнула и начала говорить.
Сделка состоялась.
Глава 21
— С тех самых пор, как ты была младенцем, люди частенько являлись к стенам этой башни. — Ухватив конец косы Рапунцель, Ведьма стала ее расплетать. — Одни хотели тебя освободить, другие — пощекотать себе нервы... С ними было легко справиться, когда ты была ребенком. Ты так боялась людей, что увидев их, мучилась кошмарами и с криками взывала ко мне, умоляя избавить от мыслей, что их сотворили. Но по мере твоего взросления становилось все сложнее, однако ты по-прежнему боялась незнакомцев и предпочитала о них забывать.
Ее пальцы развязывали затейливую грязную ленточку, стягивавшую косу Рапунцель, пока та наконец не распустилась. Первые несколько вершков спутанных золотистых волос Ведьма расплетала на коленях.
— Не трогай мои волосы, — сказала Рапунцель.
Ведьма удивленно подняла бровь.
— Позволь мне их вымыть. Я приведу их в надлежащий вид.
— Нет. — Подняв косу с пола, Рапунцель отдернула ее подальше от Ведьмы. — Хочешь вылечить мои волосы, чтобы, когда мои воспоминания исчезнут, не пришлось объяснять, почему коса грязная и обрезанная. — Она бросила косу себе под ноги. — Вот досада. И я не стану снимать волшебную одежду. Мы так не договаривались. Так что тебе придется потом ответить на мои вопросы, откуда взялись эти вещи.
— Значит, твоя одежда все-таки от фей. Ах ты, маленькая лгунья...
— Ты не ответила на вопрос. Мне известно, что приходили принц Мик из Оранжарии и принц Порыв из Синего царства.
Ведьма кивнула.
— Да. И оба в последние полгода. Ты подросла — прекрасная цель для романтичных идеалистов.
— А нексус Кин? Он сказал, что хотел тебя убить, но не вышло.
— Не вышло. — Ведьма развеселилась.
— Кто еще? — поинтересовалась Рапунцель.
Ведьма пожала плечами.
— Принц Эйдан из Серого царства. Принцесса Истрия из Алого королевства. Сам атаман Флит из Красноземья недавно заявился, чтобы уговорить тебя спуститься. Но я предвидела, что сюда станут приходить гости с хорошо подвешенными языками.
— У тебя получилось, — заметила Рапунцель, недовольная своей доверчивостью и еще более раздосадованная тем, что вскоре та вернется.
Положив руки на подлокотники кресла, Ведьма начала раскачиваться взад-вперед. Руки ее выглядели более старыми, словно за несколько минут она одряхлела еще больше. Каждое ее слово оборачивалось новым ударом по невинности Рапунцель.
— Что ты делала с чужаками? — спросила Рапунцель.
— Обычно ничего.
— Ничего? Тогда как же ты заставляла их уйти?
— Сила страха творила чудеса, — сказала Ведьма. — Ты звала меня колокольчиком, и сама угроза моего появления настолько пугала твоих спасателей, что они драпали без оглядки и никогда не возвращались. — Она усмехнулась. — Во всяком случае, большинство из них. Нексус Кин остался, чтобы со мной сразиться. Атаман Флит приходил несколько раз — пришлось уничтожить его армию, чтобы заставить упрямца сдаться. А ты становилась все непослушнее.
— Почему?
— Потому что он тебе очень нравился. Да и по возрасту был гораздо ближе.
— Как Джек.
— Ах, этот Джек. — Ведьма прищурилась. — Единственный забравшийся в башню по веревке с крюком. Полагаю, остальные боялись, что ты ее отцепишь и тогда они упадут. Ты часто грозилась так поступить.
— Вот почему ты взбиралась по моим волосам? А не по веревке?
— Да, — призналась Ведьма. — Я ожидала, что когда-нибудь тебе расскажут что-то такое, о чем ты не захочешь забывать. В таком случае не хотелось влезать по веревке, которую ты бы с легкостью оборвала. Зато твои волосы... Избавиться от меня можно было только вместе с ними, не так ли?
— Я бы никогда не оборвала веревку, на которой висишь ты, — заявила Рапунцель.
— Это всего лишь слова. Но люди совершают немыслимые поступки, когда злятся.
На мгновение Рапунцель задумалась.
— Ты сказала, что обычно не причиняла зла пришлым. Но принца Порыва ты превратила в камень.
Ведьма перестала раскачиваться.
— Так и есть, — пробормотала она. — Так и есть.
— Почему же ты только его обрекла на страдания? — спросила Рапунцель и, не дождавшись ответа, продолжила: — Не потому ли, что он похож на принца Филипа?
Слабого вздоха Ведьмы оказалось вполне достаточно. Рапунцель поняла, что попала в цель.
— В том-то и дело, — согласилась Ведьма. — Я и не ожидала... Но он так походил...
— Они просто на одно лицо, — кивнула Рапунцель.
— У Филипа были более золотистые волосы, — тихо произнесла Ведьма.
— Почему он бросил тебя ради другой женщины? — допытывалась Рапунцель. — Что ты натворила? Он догадался, какая ты на самом деле?
Ведьма вздрогнула.
— Я... — Ее взгляд метнулся к огню, а затем вернулся к Рапунцель. — Я не знаю.