На живца

Паркер Роберт Б.

— А...

— Насчет денег можно не беспокоиться. Плата по высшему разряду. Мне он нужен уже сегодня. Или даже раньше.

— Это плохо, — тихо сказала Сюзан.

— Что плохо?

— Чем бы ты сейчас ни занимался, я знаю Хоука. То есть знаю о его выдающихся способностях. И если он тебе нужен, значит, дела идут плохо.

— Да нет. Не совсем. Я зову Хоука, чтобы они вдруг не покатились под гору. У меня все в порядке, но все же скажи Генри, чтобы Хоук обязательно добрался до Лондона. Да, и я не хочу, чтобы Хоук появлялся

в отеле. Пусть позвонит из аэропорта, я сам его найду. Договорились?

— Договорились. А кто этот Генри Чимоли?

— Он что-то вроде тренера-профи в этом самом клубе. Славный парень, любитель наставить синяков. Спорю на сотню, он самый сильный человек, которого я знаю. До его прихода атлетический клуб был просто спортивным залом. Мы с Хоуком тренировались там. А Генри научил нас своим премудростям. Он всегда знает, где Хоук.

— Жаль, ты не знаешь адреса Хоука. Я бы сама с удовольствием побеседовала с ним.

— Не сомневаюсь. Но, к сожалению, Хоук — человек без адреса. Чаще всего он живет у своих женщин, а в перерывах снимает номер в гостинице.

— А что, если он не приедет?

— Такого быть не может.

— Ты в этом уверен?

— Абсолютно, — ответил я. — Как поживает методика организации?

— Прекрасно. За половину курса я получила высший балл.

— Так, понятно, — забубнил я. — Этот сукин сын... Как только вернусь, подать мне его адрес.

— В самую первую очередь?

— Нет.

Над океаном зависла пауза.

— По телефону это несколько затруднительно, — произнес я.

— Верно. На большом расстоянии это всегда сложно. И... у меня такое чувство, будто ты — на войне. Мне совсем не нравится, что ты посылаешь за Хоуком.

— Мне он нужен для внешнего наблюдения. Знаешь, даже лорду Питеру Уимзи приходится иногда отойти по нужде.

Смех Сюзан, слегка искаженный расстоянием, звенел над Атлантикой. Мне захотелось взвыть.

— А я думала, за него это делает дворецкий.

— Когда закончится вся катавасия, может, мы приедем сюда вместе, — размечтался я. — Было бы прекрасно побродить по здешним достопримечательностям, может, проехать до Страдфорда или в Стоунхендж. Лондон рождает во мне особое чувство. Он волнует меня, как и Нью-Йорк.

— Если человек устает от Лондона, он устает от жизни, — заметила Сюзан.

— Ты приедешь?

— Когда?

— Ну когда освобожусь. Я пошлю тебе часть заработанных мною денег и встречу тебя здесь. Приедешь?

— Да, — сразу же ответила она.

Еще одна маленькая пауза.

— Тебе, наверное, нужно заканчивать разговор, — осторожно спросила Сью. — Должно быть, стоит уйму денег?

— Ничего. Деньги Диксона. Правда, новостей больше никаких нет. Я позвоню завтра примерно в это же время узнать, нашел ли Генри Хоука.

— Хорошо, я буду дома.

— О'кей. Я люблю тебя, Сюз.

— Я тоже.

— До свидания.

— Жду.

Она повесила трубку, и я еще какое-то

время прислушивался к трансокеанскому жужжанию. Потом положил трубку, откинулся на кровати, да так и провалился в сон, полностью одетый, оставив включенным свет. Я все еще прижимал носовой платок к подбородку.

Когда я проснулся утром, платок намертво приклеился к коже из-за засохшей крови, и первое, что мне пришлось сделать, это смочить его холодной водой.

После отдирания платка рана снова закровоточила, я достал из чемодана пластырь и прилепил к порезу. Выкидывая акробатические фортели, помылся в душе, избегая попадания воды на обе раны. Это едва удалось. Если террористы не отстанут от меня со своей слежкой, придется ходить грязным. Аккуратно побрился, обходя рану вокруг, и промокнул лицо полотенцем. Вывернув шею и заглядывая в зеркало, поменял повязку на огнестрельной ране. Нагноения, как мне показалось, не было. Я свернул вчерашнее белье и сунул его в корзинку, оставив для дежурной горничной. Моя рубашка пришла в негодность. Надежд вернуть ее к жизни было мало. Если я задержусь здесь еще на пару недель, гостинице придется нанять специалиста по выведению кровяных пятен.

На завтрак я выпил сок, съел овсянку, глотнул кофе и отправился наблюдать за своей подопечной. Шел дождь. Я надел бежевый плащ. У меня не оказалось с собой шляпы, но я приметил магазин на Беркли-стрит и приобрел одну из шляп в ирландском народном стиле. Когда вернусь домой, буду надевать ее в Гарвардский клуб. Там меня примут за своего. В шляпе, надвинутой на глаза, и в плаще с поднятым воротником узнать меня было не просто. Но выглядел я весьма глупо. Сломанный нос и синяки под глазами как-то не вяжутся с добропорядочной внешностью.

Дождь был неназойлив, и я не имел ничего против прогулки пешком. Наоборот, мне даже нравилось. Я шел сквозь дождь и улыбался. Изменив маршрут, двинулся на восток от Пикадилли и Шафтсбери-авеню, поднялся по Черинг-Кросс-роуд и Тоттенхем-Корт-роуд. Всю дорогу приглядывался, нет ли за мной хвоста, пару раз делал петли по одним и тем же улицам. Наконец вышел на Тоттенхем-стрит, к ее дому. Я все время держался поближе к зданиям, так что она могла увидеть меня, только если бы высунулась из окна и посмотрела прямо вниз. Если за мной кто-нибудь и следил, это был дьявольски изощренный шпик.

Я завернул в подъезд здания, где жила моя незнакомка, и осмотрел фойе. Там оказались три квартиры. Две принадлежали какому-то мистеру и какой-то миссис. Только одна-единственная была помечена просто «К. Колдуэлл». Я сделал ставку на К. Колдуэлл.

Позвонил. Из переговорного устройства искаженный дешевым динамиком, но явно женский голос ответил: «Да?»

— Мистер Вестерн? — спросил я, прочитав фамилию, указанную над Колдуэлл.

— Вам кого?

— Мистера Вестерна.

— Вы нажали не на ту кнопку. Он живет этажом ниже.