На зов тринадцатой могилы
Шрифт:
Я улыбнулась:
— Ревнуешь?
Он не ответил, зато наклонился, поднял мою правую ногу и упер ее коленом в раковину. Потом наклонил меня над упомянутой раковиной и нашел пальцами чувствительное местечко. Я ахнула, когда он раздвинул складки и нежно погладил то, что крылось между ними. Так нежно, что мне захотелось помочь — вжаться в него, почувствовать его внутри и на себе. Однако Рейес крепко зажал меня между раковиной и своим боком, полностью лишив возможности сдвинуться хоть на сантиметр.
Схватившись за края умывальника, я закрыла глаза
Я всерьез думала, не начать ли мне умолять. Не предложить ли ему денег, массаж ног и душу в придачу. А потом вспомнила, что все это он уже выиграл за ночь в карты. Хотя нет. В карты он выиграл только деньги и массаж. А моя душа принадлежит ему давным-давно.
Пальцы пробрались внутрь, а большой кружил вокруг клитора, даря райские ощущения. Но мне хотелось большего. Хотелось почувствовать вкус Рейеса, мучить его до тех пор, пока он не кончит мне в рот.
— Погоди, — еле выдавила я и потерла бедро. — Ногу свело.
— Врешь.
Твою мать! Откуда он знает?!
— Честное слово! Клянусь! — добавила я, едва сдерживая смех.
— Ладно, — наконец сжалился Рейес. — Сейчас только сделаю одну штуку.
— Какую?
Он наклонился ко мне, убрал с моего лица влажный локон и прошептал на ухо:
— Оттрахаю тебя так, что ты стоять не сможешь.
— Это жульничество! — взвилась я.
Но секунду спустя он оказался внутри одним точным длинным движением.
Все утро Рейес мне доказывал, что легко может достичь поставленной цели и даже переплюнуть ее. Кто бы знал, как это было прекрасно!
Если мы облажаемся, миру конец, и времени оставалось совсем мало. Может быть, поэтому мы никак не могли друг другом насытиться. Всем существом я запоминала и впитывала каждое прикосновение мужа, надеясь, что этого мне хватит еще на сто лет, и молясь, чтобы мне не пришлось еще сто лет жить одними воспоминаниями.
***
Когда пришло время покинуть наш пентхаус, я все еще была в состоянии ходить. Правда, с трудом.
Куки успела принять душ и уже сидела за компьютером. Диби смылся на работу, хотя я изо всех сил предлагала ему взять отгул, прикрывшись зудом в паху. Эта отговорка всегда срабатывает на ура. Гаррет застрял у себя в комнате, по уши зарывшись в пророчества. Ей-богу, его преданности делу можно только позавидовать.
Кроме уймищи дел, которые уже лежали на плечах Куки, я поручила ей еще одно. Ну очень уж мне хотелось узнать всю подноготную дальнобойщика, который любит себя порезать. Пусть в текущих событиях у Таниэля Проста роль была нулевая, но что-то в нем меня серьезное тревожило. Что-то такое, что я никак не могла четко определить.
— Я хочу знать о нем все, Кук. Где родился, в какой семье, где учился и работал, был ли замешан в чем-то криминальном.
— Да поняла я, поняла, — нетерпеливо отозвалась подруга и положила ладонь мне на плечо. — Но сейчас очень советую тебе
— Серьезно? — От тревоги кожу закололо. — Хорошо.
Несколько мгновений спустя я уже была в комнате Джеммы, где она смотрела в запыленное окно.
— Здорово, Джем, — брякнула я, перебрав с весельем.
Сестра повернулась ко мне с полными слез глазами.
— Что случилось? — Я подошла ближе и, чуя неладное, прикусила губу.
— Думаю о дне твоего рождения.
— Понятно, — удивилась я. — Ты что-то вспомнила?
Отчасти я надеялась, что она скажет «нет». Джемма никогда не видела сверхъестественный мир, и после разговора с доктором Кларком мне очень хотелось, чтобы так оно и оставалось.
Тяжело сглотнув, она кивнула:
— Помню, что дядя Боб уснул.
— До или после любовного приключения с торговыми автоматами?
— После. Мы были в комнате ожидания, когда меня что-то разбудило. — Меня прошибло холодным потом. — Не понимаю, почему я не помнила этого до сих пор. Я услышала странные звуки из коридора. — Нет… — И пошла посмотреть, в чем дело. — Нет, нет, нет, нет, нет! — Могу поклясться, что я видела… — Джемма замолчала и смущенно отвернулась. — Что я видела монстра.
Я закрыла глаза. Еще вчера я до смерти хотела об этом узнать, но сейчас… Стоит ли оно того? А вдруг это сломает Джемму? У нее всегда было собственное идеальное видение мира. Нет, не так. Ей всегда нужно было такое видение мира. А тут всю ее жизнь за каждым поворотом я — прямой вызов всем ее идеалам и постоянная угроза ощущению безопасности в очень опасном мире.
Ну и что станет с моей сестрой, если она узнает, что за смерть нашей матери несет ответственность чудовище?
Она посмотрела на меня так, что в груди все сжалось.
— Чарли, поклясться могу, что видела, как мама с ним боролась. С этим монстром.
На голову обрушилась сокрушительная волна сомнений и отрицания.
— Боролась?
— Знаю, это дикость, но… кажется, монстр бросил ее в стену, но мама не ударилась, а прошла насквозь. В смысле сквозь стену. А потом монстр притащил ее обратно и… — Дрожащей ладонью Джемма прикрыла рот. — И набросился на нее.
Обжигающий жар и почти осязаемая тревога дали мне понять, что у двери появился Рейес.
— А потом помню, как проснулась в руках дяди Боба, — продолжала сестра, а я буквально дар речи потеряла. — Он мне сказал, что я отключилась, а сам был ужасно расстроен. Хорошо это помню, потому что думала, что он разозлился из-за того, что я потеряла сознание. К тому моменту я уже ни о каком монстре не думала. Все мысли занимало лишь то, что дядя Боб злился. — Я не могла пошевелиться. — Уже когда мы приехали домой, он рассказал мне, что мама умерла. Причем рассказал только потому, что плакал, а я допытывалась, почему он плачет. Точно не хотел мне ничего говорить, но я понимала уже тогда, что что-то не так. — А теперь я забыла, как дышать. — Чарли, — по щекам Джеммы потекли слезы, — я заражена?