На зов тринадцатой могилы
Шрифт:
— Понятно. — Он вернулся к шкатулке. — Подумываю позвать Марику замуж.
Такого я не ожидала.
— Марику? Ту самую, которая обманом вынудила тебя сделать ее беремчательной из-за твоего наследия?
Гаррет приподнял одно плечо.
— Я думала, ты встречаешься с Зои.
— С ней встречается Пари.
— Серьезно?!
— Серьезнее шпиона с миссией убивать.
— Блин! Наверняка из них классная пара получилась, да?
Он выдал мне нечитабельное выражение лица.
— Чего ты ворчишь?
— Ничего я не ворчу. Просто… мне хочется того же, что есть у вас с Рейесом.
— Большой вероятности ЗППП?
— Нет. Любви, которая длится дольше, чем горят звезды. А вместо этого я получаю одни предательства и обманы.
— Вот оно что! — Я махнула рукой. — Если ты переживаешь по поводу предательства, то попал в нужное место. Меня послали убить Рейеса, помнишь? Проглотить его с потрохами.
— Почему-то я сомневаюсь, что он стал бы сопротивляться.
— Да он вообще для меня одной целый ад построил!
— К чему ты ведешь?
— К тому, что любые отношения — штука непростая. Может быть, не такая сложная, как наши с Рейесом, но ведь и мы не за один день пришли к тому, что есть. Дай Марике шанс. Она тебя любит.
— Да неужели?
— Я это почувствовала, когда она на тебя смотрела.
— Ей нужна была только моя сперма.
— Так ведь это же прекрасно! — Гаррет не ответил, поэтому пришлось добавить: — Я видала отношения, основанные и на худшем. Наши, например.
— Ваши с Рейесом?
— Наши с тобой. Мы же с тобой не сразу поладили.
Своупс пожал плечами:
— Наверное.
— Полагаю, ты ее вывез из города.
— Они с Заиром сели на первый же самолет.
— И это о многом говорит. Похоже, она нравится тебе куда больше, чем ты думаешь.
— Ну все, — буркнул Гаррет, сбегая с территории душевных разговоров в зону комфорта, — мне нужно поизучать эту штуку.
— Ватикан хочет, чтобы мы ее вернули.
— А тебе не по фиг?
— Еще как по фиг. Но если мы вернем им шкатулку, то для записи: пусть суют ее обратно в столб сами. Потому что нападение льва, чувак, то еще удовольствие. Однозначно не рекомендую.
Гаррет нахмурился, и я уселась обратно. Что-то его капитально беспокоило.
— В чем дело, Гаррет?
— Я видел твои шмотки, Чарльз.
— И что? Выбор был скромненький: вернуться в таких вот шмотках или в чем мать родила.
Сексапильная бровь изогнулась.
— Даже не начинай! — Я встала и двинула на выход, но потом оглянулась. — Можно мне посмотреть на твой пресс? Ну, знаешь, на случай, если миру завтра конец.
— Нельзя. Сделай так, чтобы мир выжил, и я покажу тебе все, что захочешь.
— Вот черт. — Я отвернулась и увидела в дверях Рейеса. — Он не показывает мне свой пресс.
— Мне тоже, хотя я просил. Тебя ищет Ангел.
— Класс. Я за него
Я уже выходила из двери, как вдруг Рейес преградил мне путь рукой.
— Что там произошло, Датч?
Я покосилась на Гаррета.
— Ничего, клянусь. Мы с ним просто друзья.
Своупс шагнул ближе:
— Дорогуша, тебя, наверное, хорошо головой приложили.
— Ох, милый! Ты, конечно, хорош, но не настолько.
— Чарльз, — проворчал он, подбадривая меня поделиться тайнами с классом.
Вот только дележка у меня не в чести, поэтому я снова повернулась к мужу.
Рейес не меньше минуты сверлил меня взглядом, потом переглянулся с Предателем Гарретом и убрал руку.
— Благодарю, — заявила я и с важным видом пошагала на поиски своего личного маленького Ангела.
— Что, на хрен, стряслось? — спросил Ангел, который расселся вместе с Эмбер на раскладушке в комнате Квентина.
Мне и в голову не приходило, что теперь, когда Эмбер видит мертвых, все они могут подружиться. От одного вида, как они общаются, на сердце потеплело. Квентин учил Мейко показывать жестами его собственное имя, пока тот сидел на коленях у Ангела.
— Следи за языком.
— Пардон, — тут же извинился гангстер.
Фух! Удалось увильнуть от допроса. Вот бы со всеми было так легко!
— Рейес говорит, ты меня искал.
— Ага.
Ангел передал Мейко Эмбер, которая села ровнее, чтобы мальчику казалось, будто он и правда сидит у нее на руках.
— Привет, тетя Чарли, — широко улыбнулась Эмбер.
Квентин тоже поздоровался, махнув и выдав улыбку, от которой растаяли бы и полярные льды. Мейко бы тоже махнул, но сейчас изо всех сил пытался изобразить букву «к». Эта буква тяжело дается и детям, и взрослым, но у него уже неплохо получалось.
Выйдя из комнаты, Ангел пришпилил меня к стене, ткнув пальцем в грудь. Нахал.
— Что случилось? Выкладывай.
Гадство.
— Ну, это было как «Лев, колдунья и платяной шкаф» [8] , только без колдуньи и шкафа.
8
Первая книга серии «Хроники Нарнии».
— На тебя напали?
— Чувак! — опять пропела я свое слово дня. — Да этот лев меня как игрушку попользовал! Чувствую себя жутко грязной. А потом он уселся полакомиться моими кишками, но это ерунда. Как все прошло?
Ангел уперся рукой в стену у моей головы. На тринадцатилетнем лице, которое перед смертью только-только начало терять по-детски пухлые очертания, отразилось беспокойство. Низко надвинутая на лоб бандана прикрывала верхние веки, но ничуть не скрывала сияющих темных глаз.