На зов тринадцатой могилы
Шрифт:
И с кропотливой тщательностью показал жестами «Мейко», причем даже «к» у него получилась почти идеально.
Значит, он все помнит.
— Я тоже так хочу! — зачарованно пролепетала Молли.
— Из твоего имени я знаю только «м» и «о».
— Что ж, — начала я и подняла руку. Учить Молли, по-хорошему, должен был Квентин (в конце концов, это его язык), но я все же добавила: — Я покажу.
Когда мы вернулись в штаб-квартиру, мать Белинды, Джери, уже была там. Двадцать минут они с дочерью обнимались,
Женщина была счастлива и так искренне благодарна, что согрелись даже самые темные и холодные уголки моего сердца. Я же только что совершила убийство, а значит, как минимум парочка таких уголков у меня точно имеется.
***
— Ребята, вы шикарные! — чуть позже сказала я Эмбер и Квентину. — Если бы вы не проделали всю работу, мы могли бы никогда не найти семью Мейко.
Покраснев в унисон, они толкнули друг друга кулаками в плечи.
— Мы тебе счет пришлем, — заявил довольный Квентин.
— Ой, ты разве не слышал последние новости? — Я состроила жалкую мину. — Вчера я проигралась в пух и прах. Пардон.
— Ты проиграла пятьдесят миллиардов баксов?!
— Все или ничего. Таков мой девиз. А еще мне тотально не везет в карты.
Рассмеявшись, они умчались искать детей. Им не терпелось познакомиться с Мейко, так сказать, во плоти и заодно узнать его сестру.
Я тоже пошла на поиски, но искала я некую барышню по имени Джемма Ви Дэвидсон. Она болтала с Рейесом в кухне, пока тот готовил. В переднике. С кухонными причиндалами в руках.
При виде потрясной картины я на несколько минут впала в ступор, пока Джемма не решила поинтересоваться:
— Тебе что-нибудь нужно, или ты весь вечер так и будешь пялиться на собственного мужа?
Рейес усмехнулся и перевернул на сковородке нечто восхитительное. И, надеюсь, съедобное.
— Мне нравится пялиться. Я в этом спец. По-моему, нужно делать именно то, что у тебя хорошо получается.
— Тогда я попробую свои силы в Олимпийских играх, — фыркнула Джемма.
Кто же знал, что у моей сестры есть чувство юмора?
Рейесу вовсю помогала Куки, которая не преминула сообщить:
— У меня, кстати, есть новая инфа по твоему серийному убийце.
— Еще один? — уточнила Джемма, решив, что пришел ее черед пялиться.
— Нет, — ответила я, стащив со стола морковку, — все тот же. Правда, он не убийца. Ни серийный, ни любой другой.
— Все у меня на столе. — Вдруг Куки уставилась на Рейеса с отвисшей челюстью. — Серьезно? Это и есть твой секрет? Шрирача?!
Рейес покачал головой и показал ей банку пасты из красного чили.
— Лучше, чем шрирача.
— Нет ничего лучше шрирачи.
— Как скажешь, — ухмыльнулся
Прямо вот покормил ее с рук. По крайней мере именно так все и выглядело, когда в кухню заявился дядя Боб.
Куки застонала и принялась издавать какие-то всхлипывающие звуки. Ей-богу, я словно порно смотрела. Рейес бы отлично вписался в порнушку.
— Эй, — начала я, собираясь поставить мужа в известность о скорой смене его карьеры, но Джемма перебила, сказав, что я вот-вот закапаю все слюной.
Стерев слюну, я жестом позвала сестру идти за мной. Подходящего момента все равно никогда не будет.
У нее в комнате мы сели на раскладушку.
— Похоже, все серьезно, — заметила Джемма.
— Так и есть. Дело в том, что… — Я замолчала, откашлялась и только потом продолжила: — Мне очень жаль тебе это говорить, Джем… Серьезно, ужасно жаль.
Джемма застыла. Лицо так и дышало тревогой.
— Есть причина, почему ты не можешь связаться с Уайеттом.
Ладонь Джеммы нервно взметнулась к губам.
— Он…
— Нет, с ним все будет путем. Ему, правда, нужно выздороветь, но он оклемается.
Бойфренд Джеммы пострадал, пытаясь помешать толпе грабителей, но меня заверили, что все будет в порядке.
Я взяла сестру за руку.
— Прежде всего ты должна знать: я могу увидеть все твои воспоминания, включая и тот день, о котором ты, боюсь, не хочешь помнить.
— А Уайетт тут при чем?
— Ни при чем и при всем сразу. Мы обязаны помешать Мгле разрастаться. Каждый день она становится все больше и все больше пожирает наш мир. Сама не понимаю зачем, но мне нужно знать, что случилось перед маминой смертью.
— Я уже рассказала тебе все, что помню.
— Мне кажется, в твоей памяти хранится больше воспоминаний.
Джемма поднялась и отошла к окну.
— Нет. Если бы там было что-то еще, я бы знала.
— Джем, ты психиатр, а значит, как никто другой знаешь, как работает мозг, какие шутки он с нами порой играет и как заставляет поверить в то, что и близко не может быть правдой.
Пожав плечами, она снова села.
— И что ты собираешься делать? Испытать на мне вулканское «объединение разумов»?
— Можно и так сказать, — рассмеялась я. — Просто знай: я люблю тебя, и ты… ты можешь быть с мамой и папой. Можешь через меня перейти.
— Перейти?
Нахлынула такая печаль, что у меня задрожал подбородок.
— Мне очень жаль, Джемма. Клиентка, которая на тебя напала, была заражена. И она… — Из груди вырвались рыдания. Я так долго и старательно сдерживала боль от потери единственной сестры, что теперь она прорвалась наружу во всю мощь. — Она тебя убила.
— Чего?! — Опять подскочив, сестра попятилась от меня, отказываясь верить моим словам.