На зов тринадцатой могилы
Шрифт:
Пока мы говорили, я краем глаза заметила в углу Незабудку. Она пришла из любопытства, и я жестом подозвала ее поближе. Она осторожно шагнула вперед.
— Незабудка, это твой внучатый племянник, Таниэль.
А из Таниэля потоками лились эмоции. Что бы он ни говорил, но ему давно хотелось узнать о семье.
Он присел, чтобы оказаться лицом к лицу с Незабудкой. Поначалу она не решалась подойти, но потом на ее лице мелькнуло узнавание — точно так же, как было со мной, когда я впервые увидела
Набравшись смелости, она сделала еще шажок, потом еще и еще, пока не оказалась прямо перед ним. Положив ладошку на щеку Таниэлю, она просто смотрела на него.
Что-то было в их глазах общее. В форме, в оттенке серого, в излучаемом тепле.
Незабудка улыбнулась.
— У него твой дар, — сказала я ей и тоже присела. — Он видит имена и записывает их.
Правда, как именно он их записывает, мне рассказывать не хотелось.
Взяв Рокета за руки, Незабудка подвела его к Таниэлю.
Решив дать им время, я пошла наверх, налила себе кофе и снова спустилась, но осталась стоять в углу, чтобы не мешать.
Минут через двадцать ко мне подошел Таниэль.
— Это было…
— Классно?
— Скорее поразительно до глубины души.
Вот гадство! Я опять по уши влюбилась. Как всегда.
— Тебе пора валить из города.
— Именно это я и пытался сегодня сделать. Ты мне расскажешь, кто ты, или как?
— Может, лучше покажу?
Таниэль подозрительно сощурился.
— Подержи мой латте. — Отдав ему свой кофе, я пошла к Рокету и Незабудке, но на полпути обернулась. — И ни глотка!
— Можно подумать, мне нужны твои бациллы!
Говорю же: по уши. Каждый раз, когда взрослый мужик с такими вот мышцами произносит слово «бациллы», у меня тает сердце.
— Рокет, Незабудка, если хотите перейти, милости прошу. Ты можешь быть с Ильзой и дочерью, — сказала я Рокету и посмотрела на Незабудку. — А ты — с мамой и папой. — Они словно не могли решиться, поэтому я добавила: — Таниэль продолжит ваше дело.
Незабудка взяла Рокета за руку.
Серые глаза моего друга сверкнули в предвкушении будущего приключения. Он шагнул ко мне и тихо произнес:
— Мисс Шарлотта.
Это были его последние слова. А потом они с Незабудкой перешли.
Меня захлестнуло волной образов. Рокет жил на ферме. Над ним, совсем маленьким, издевались ровесники. А его сестра, хоть и умерла в пять лет, всегда была рядом с ним. А еще я увидела Ильзу. Он полюбил ее с первого взгляда. И, если судить по выражению ее лица в ту первую встречу, она ответила ему взаимностью.
А потом его не стало. Я знала его много лет. Он всегда был готов мне помочь и помогал по первому зову, даже в самые тяжелые моменты моей жизни. Я всегда могла на него рассчитывать. На его объятия. Пусть порой они бывали опасны и причиняли
Все эти воспоминания разбередили мне сердце. Я повернулась к Таниэлю, и в этот самый момент ко мне ринулась Слива, а за ней и ее новая подружка — Ливия.
Слива заглянула в меня и засмеялась:
— Вот он где! Я же говорила, что не могу его найти, а он все время был тут!
Меня пронзило тревогой.
— Кто, солнце?
Она помахала:
— Дэвид!
Дэвид? Ее брат? Он умер? Да я же видела его пару недель назад!
Спросить я ни о чем не успела — Слива пробежала сквозь меня. Дыхание сперло, глаза наполнились слезами. Я увидела, как она играет со своими куклами, ссорится с братом, крадет печенье из кухни. Даже до смерти она была тем еще чертенком. Кто бы знал?
Передо мной осталась Ливия, которая смотрела в мой свет, и в ее темных глазах отражались любопытство и восторг.
— Хочешь перейти? — спросила я опять на древнегреческом, надеясь на ответ.
Но Ливия не ответила.
— Ты не из болтушек, да?
Она лукаво улыбнулась:
— Отец мне говорил: чтобы узнать истинную природу человека, нужно молчать.
Я тихо рассмеялась:
— Ну хоть с языком я не прогадала.
У меня к ней было столько вопросов! Но я не успела и рта раскрыть, как она перешла. И мне довелось прожить еще одну жизнь, на этот раз — в Древнем Риме.
Виды, звуки и запахи оказались совершенно не знакомыми. Экзотические и примитивные, но чище, чем я ожидала.
Ливия заболела. Ее дни были наполнены солнечным светом, хорошей едой и многочисленными родственниками. Она помнила, как однажды мама сказала, что ее дочь красавицу уже обещали принцу, который был старше на семь лет. Разочек Ливии показали его портрет, и она тут же, даже в пять лет, одобрила выбор родителей.
Она играла с двоюродными братьями и сестрами, когда вдруг почувствовала, что ей нездоровится. Зажиточная семья вполне могла себе позволить оплатить лечение, но болезнь подступила так внезапно и быстро, что Ливии не стало уже к закату того же дня. Врачи не успели ее спасти.
Мать горько оплакивала дочь, и Ливия решила остаться с ней, как-то сообщить ей, что все в порядке. Однако поговорить с мамой, конечно же, уже не могла.
После того, как Ливию похоронили, к ней пришел какой-то человек. Священник. В один из столбиков он спрятал шкатулку и призвал зверя, льва, охранять ее. Потом священник ушел, а Ливия веками ждала, пока ее не найдут.
Как только Ливия воссоединилась с мамой, я вернулась в настоящее. Тот, кто спрятал шкатулку в гробнице, хотел, чтобы я ее нашла. А вот кто-то другой явно не хотел.