Набат-2
Шрифт:
— Что от этого зависит?
— Возвращение произойдет в любой момент.
— Терпимо, — согласился Судских.
— И еще одна деталь, Игорь Петрович, — остановил его Лаптев. — Нельзя войти в одну и ту же воду дважды.
— Вот как? — обдумывал сказанное Судских. Решившись, сказал: — Начинай, Гриша. Я все понял.
Григорий подсел к многопрограммному компьютеру, дал Судских отмашку рукой, и мир для них разделился надвое: Судских достался прошлый, Григорию — будущий, и между ними нуль-пространство. Путешествие по ту сторону времени
С орлиной высоты Судских увидел множество конных и пеших вооруженных людей, они взбирались на холм к стенам крепости и скатывались вниз. Судских приблизил картинку, увеличил скорость времени. Фигурки лихорадочно задвигались, пожары в крепости стали вспыхивать взрывами, окружающее больше и больше походило на сумасшествие. Впрочем, что, как не война, является помешательством… Метров с пяти над землей Судских видел разгоряченные лица, которые корежило в страшных гримасах, пот, кровь, а тела корчились в дьявольских плясках.
Он остановил сумасшедший бег времени, когда вооруженные массы заспешили в крепость через пролом в стенах. Троя пала. Догорал остов деревянного коня среди площади, меж трупов сновали мародеры и насильники. Судских захотелось ощутить в руках пулемет и остановить строчкой жуткую вакханалию.
Сыр-бор из-за чего? Не так мыслили троянцы, не тем богам поклонялись. «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать…» Последний оплот ариев на юге пал, чтобы возродиться спустя тысячелетия легендой в руках Шлимана. Троянцы останутся троянцами… Не греками, не македонянами, не финикийцами, никто и не вспомнит, какого роду-племени были троянцы.
Арии. Спасшиеся ушли от стен Трои на север, откуда вышли еще раньше. Мир им.
Внимание Судских привлекли два всадника, спешащие рысью к морю. Он убыстрил время, и кони помчались заводными игрушками. У причала затанцевало суденышко, рванулось вперед, унося двоих в своем чреве. Еще убыстрив время, Судских последовал за фелюгой и над ней. Искрилось море в лучах солнца, закат сменял рассвет, берега островов, вершины гор вставали из воды, фелюга мчалась мимо Кипра к белым стенам Сидона Ханаанского, опять бешеная скачка среди цветущих садов, среди величественных кедров, потом через черствые песчаники к землям палестинским, через равнины Иерихона. Сменялись лошади, всадники не отдыхали.
Они достигли подножий горы Нево, где множество людей стояло лагерем подобно натянутой тетиве лука.
«Колчан его, как раскрытый гроб…» Судских снизился и сделал ход времени осязаемым.
Иисус Навин! Иисус Навин! — вскричали оба всадника, соскочив с коней перед пышно одетым человеком у белого шатра. — Свершилось! Проклятая Троя пала! Мы видели это!
— Свершилось, — прошептал военачальник в пышных одеждах.
И пал на лице свое.
Воины, женщины, дети подошли ближе, сгрудились вокруг своего предводителя. Когда он встал, они приготовились внимать ему:
— Народ Израилев! Моисей, пророк наш, завещал по велению Господа Бога нашего: перейдите Иордан и всякое
«Вот так оно и начиналось», — с грустью подумал Судских.
Проследив весь путь многочисленного люда через Иордан к Иерихону, он не вмешивался в события, но сдержаться не мог, чтобы не взглянуть в глаза воителя Навина: с каким сердцем ведет он племя свое через горе и кровь, сквозь чуждые муки?
Они сошлись у рухнувших стен иерихонских. Иисус Навин заметил его, оглядел свой меч в руке.
— Наш ты или из неприятелей наших? — спросил он, пряча глаза, будто вглядывался в меч свой, как в зеркало. Лицом черен от копоти пожаров, но исполнен мужества.
— Я судный ангел Всевышнего. Пришел увидеть тебя.
Навин пал лицом своим на землю, приподнялся и спросил:
— Что господин мой скажет рабу своему?
— Ты веришь словам Моисея, что земли эти принадлежат теперь народу Израилеву?
— Как мне не верить? Пророк наш Моисей предъявил нам знаки свыше и десять скрижалей заповедей.
— Он сам их выбивал! Ты видел заповеди от Господа?
— Я видел записанное пророком, — опустил глаза Навин.
— Значит, ты готов верить тому, что оправдывает твои намерения? Не делай этого.
— Не делай этого! — сурово повторил Судских и почти закричал в телефонную трубку. — Или, клянусь Богом, убью!
Сообщение потрясло его до помешательства. Сначала по прямому проводу позвонил некто, не представился и очень вежливо сказал:
— Игорь Петрович, ваш сын у нас. Если вы найдете книги и отдадите нам, сыну не причинят вреда.
Все звонки в УСИ засекались тотчас. Определили звонившего: один из телефонов Мастачного. Как только Судских набрал его номер, его поглотил прилив бешенства, какого с ним никогда не случалось:
— Не делай этого!
— Да шо вы, Игорь Петрович, е-мое! За шо нападки? Везли вашего хлопца к нам, разобраться с паспортом, бандиты напали средь бела дня, чего ж вы лаетесь?
— Слушай, Мастачный, окстись. Сутки даю тебе разобраться и вернуть сына целым и невредимым. Из твоей сучьей конторы был звонок. Не трогай меня, по-хорошему прошу! — зловеще пообещал Судских и неосмысленным взором посмотрел на Лаптева.
— Игорь Петрович, — позвал его Григорий. — Вы как?
— Я? — возвращался в бренность Судских. — Нормально.