Набат-2
Шрифт:
Гомон молодых голосов доносился с территории Кремля: курсанты или бойцы полка охраны занимались хозяйственными работами. Матерились для связки слов. Элитарно и незлобно. Оставаться здесь долго Судских не приходилось, могут увидеть невзначай. А за стеной был люк, где караулили его ребята. Глубоко вздохнув, Судских двинулся сквозь башенную стену, где кирпича всего в три кладки.
Противно. Как сквозь плотную взвесь пыли.
Перед липами, окружающими Кремлевскую стену с этой стороны, расположились четверо его парней у самого канализационного люка. Вроде бы как собирались кабель паять. Рядом парковался «рафик». Появление
— Чего вылупились? — обыденно спросил Судских и протрусил к люку. — Открывайте. — Оттуда, стоя на скобе трапа, добавил: — Звереву передать: на точках 7,13,19,6 и 14 убрать заряды. И вот вам еще, — выложил он на крышку люка запалы.
До вечера он расправился еще с десятью минами.
«А работки хватает…» — заторопился он, хотя усталость ощутимо повисла на руках и опутывала ноги.
3,23,41,2,15,27,51.
В нише сухого коридора буквально свалился на пол и уснул под утро. Свинец, наливший тело, так и остался в нем.
Проснулся он от осторожных шагов. Фонарик освещал маленький кружок под ногами идущего. Вот и первая ветре-ча. Впрочем, такая ненужная… Судских вжался в нишу и неожиданно для себя очутился в квадратном помещении, которое на карте не значилось. Здесь стоял стол, массивный, канцелярский, родом из тридцатых годов, стул, диван с высоченной спинкой, казалось, на полочке спинки недостает только слоников, всех двенадцати для полного счастья. Каменные ступеньки вели к двери. Сквозь эту дверь он вышел в другое помещение, уровнем выше. Оно целиком было раз-линеено стеллажами, на них продолговатые ящики с автоматами, патронами, гранатами, ранцевыми и подствольными гранатометами, и много чего другого покоилось на стеллажах до самого потолка.
«Это кто же так упаковался? — с неприятным ощущением, будто попал в сточную канаву, думал Судских, разглядывая карту. — Оружие новехонькое, последних образцов, лежит здесь не так давно…»
Он перебирал в уме ориентировки последних месяцев. Что особенно беспокоило? Активизировалась партия молодых реформаторов, не снижали активности и коммунисты, все те, кому новый президент стоял поперек горла, как против течения. В последнее время и те и другие лишились своих боевиков, коммуняки не имели их вообще, полагаясь на бабушек-старушек, а те на митингах лезли вперед — разве обидишь чью-то мать? Третья сила? Нет, третьей силы не водилось. Разве что молодые дилетанты? Кто же им отдаст это хранилище под Старой площадью и вообще власть? Остаются неуловимые масоны.
Молодые реформаторы столь же молодо мыслили в экономике. Они нарушали законы развития без оглядки на последствия. Так уже было в прежней жизни Судских, когда Гречаный доверил Россию Вове Цыглсеву. Добра он скопил много, и все равно цыглеевской команде не довелось выжить. И ни при чем здесь потоп. Вспомнить хотя бы мальца Кириенко — такому хоть самый быстрый катер дай, все едино не знает, куда ехать, не знает зачем. Можно ли из бывшего комсомольского трепача получить хозяйственника? Вроде как из проститутки получить девственницу. Велись такие опыты, да дорого обошлись…
Таких подбирали масоны.
После «Куликовской битвы» и смерти Гуртового масонский каганпотрепали изрядно, лишили его мобильной оперативности, но плесень, сколько ее ни отскребывай, плодится снова, и только убрав сырость, можно лишить ее среды.
Разглядывая на стеллажах стреляющее и взрывающее, Судских философски пришел к выводу, что человеку ближе автомат, чем книжка, автомат перед стрельбой разбирать не надо. И будет ли прок, когда найдутся древние книги. Лидерам они — руководство к действию, а надо ли это остальным? Мужику в телогрейке, привыкшему подставлять голую шею холоду и ярму, научные достижения свободы не дают, а вот топор в руках — это свобода. Там можно о равенстве поговорить, о братстве… Не поверит он в прогресс. Бесплатный сыр только в мышеловке, и много проще сунуть шею в хомут. Хоть кормить станут.
«Оружие готовил Воливач, — пришел к заключению Судских. — Пока власть нового президента не окрепла окончательно, самое время использовать недовольство отстраненных от кормушки. Иначе планомерное уничтожение его боевиков обескровит среду для плесени».
Прежним путем он покинул помещение и вышел в прежний Коридор. Выходил осторожно, чтобы не столкнуться с нечаянным гостем. Или он здесь гость, а тот хозяин?
Когда он проходил сквозь стену, ему почудился скрип, какой исходит от Соприкосновения минрепа с бортом подводной лодки. Поганый скрип, сулящий беду в чужом царстве… До Того ли: впереди больше половины необсзвреженных зарядов.
Визитера в проходе он не обнаружил и пошел в прежнем направлении. По карте здесь располагалась мина А.
Судских высветил фонариком неприметную дверцу справа. Не заперта. Тодкнул ручку и Вошел внутрь. Комнатушка два на два метра. Посередине знакомая сфера с таймером. В глаза сразу просилось мелькание чисел: 23 часа, 13 минут и суета секунд.
Из зарядов с индексом А он отключил пока только три, всего их шесть. Если он рассуждает верно, нечаянный пришелец идет по подземелью и включает таймеры. Задача усложнялась. Притом тот, кто включает таймеры, скоро обнаружит отключенные, и здесь не лучше: Зверев не инструктировал, как быть с запущенным таймером.
Закрыв глаза, он мысленно повторил, в каком порядке надо перекусывать проводки. Красный, белый, черный… Он перекусил их, но таймер продолжал выщелкивать секунды.
«Помогай, Всевышний», — попросил Судских, и перед закрытыми глазами показалось нутро заряда, тонкая трубочка уходила вниз к шарику из нержавейки. Рука с кусачками едва протиснулась внутрь, перекусить трубочку никак не удавалось.
«Да что я вожусь с этим дерьмом!» — возмутился Судских и, зажав трубочку плотнее, вырвал ее с корнем. Таймер закончил Частить, шарик перекочевал в карманчик рюкзака.
Зато время убыстрилось для Судских. Он развернул карту и под лучом фонарика тщательно изучил маршрут. Выйти на перехват таинственного пришельца он мог у Варварки, туда ведет кратчайший путь через два хода на разных уровнях.
Первый он прошел без приключений, всего два раза просочившись сквозь железные ржавые решетки. И дважды слышал звук, который издает минреп о корпус подводной лодки, И опять было не до размышлений над этим.
На второй уровень он поднялся с трудом: толстенную кладку пришлось пробивать с усилием, будто кожа сдиралась с него напрочь, обнажая незащищенные сосуды и жилы. Тошнота подступила плотно, пришлось с минуту отдышаться, и только потом он двинулся к мине А.