Набат
Шрифт:
Хрустальное шале Сверхклинка за прошедшие несколько лет изменилось. Дело не только в нацеленных на город пушках — сам его материал стал теперь другим. Годдард распорядился усилить внешнее стекло и подвергнуть его обработке кислотой, так что теперь сквозь него ничего не было видно. В результате тому, кто находился внутри шале, представлялось, будто город ночью и днем окутан сплошной пеленой тумана.
Годдард был убежден, что тонисты шпионят за ним с помощью дронов. Он был убежден, что на него ополчились и другие силы, помимо тонистов. Он был убежден, что недружественные регионы помогают всем этим силам.
И не важно, верно это или нет.
— Все образуется, — внушал он паре тысяч серпов, собравшихся на Первый континентальный конклав. — Народ привыкнет к новшествам, увидит, что все к лучшему, и смирится.
Но до этого знаменательного момента стекла будут оставаться непрозрачными, мятежники будут выпалываться, а молчаливые пушки будут решительно направлены на город внизу.
Годдард все еще клокотал после неудачного рейда на Амазонию. Неудачного, потому что Верховный Клинок Пикфорд не сумела захватить серпа Анастасию. Пикфорд уже не впервые разочаровывала его, но он ничего не мог с ней поделать. По крайней мере, пока. Годдард предвкушал времена, когда он сам станет назначать Верховных Клинков, вместо того чтобы оставлять это на волю непредсказуемых выборных процессов.
Единственным, что хоть как-то оправдывало Пикфорд, была поимка Роуэна Дамиша, который сейчас находился на пути в Фулькрум. Ладно, на сегодня и этого достаточно, девчонку они захватят рано или поздно. Остается надеяться, что у Анастасии, пока она убегает и прячется, не будет ни времени, ни сил на подрывную деятельность. Оглядываясь назад, Годдард понимал: не стоило ему учреждать Священный Периметр вокруг места гибели Твердыни. Он тогда беспокоился, как бы заодно с поднятыми со дна реликвиями не всплыла правда о катастрофе. Сверхклинку и во сне не приснилось бы, к чему приведут его усилия.
Утро принесло с собой другие дела, и Годдарду пришлось отодвинуть свою досаду в сторону, что было сделать гораздо труднее, чем обычно.
— К вам поднимается Верховный Клинок Россшельфа Сирасэ с многочисленной свитой, — сообщила серп-помощник Франклин.
— И как, — саркастически усмехнулась Рэнд, — у них и правда один разум на всех?
Годдард еле слышно усмехнулся, но Франклин никогда не смеялась над шуточками Рэнд.
— Какой там у них разум — это гораздо менее важно по сравнению с ящиками, которые они сюда несут, — отбрила она.
Годдард встретил гостей в конференц-зале, но сначала заставил их прождать минут пять, изображая, будто страшно занят. Годдард не упускал случая показать посетителям — даже самым значительным из них — что его расписание важнее их расписания.
— Нобу! — воскликнул он, кидаясь навстречу Сирасэ, точно тот был его старым другом. — До чего же приятно тебя видеть! Как дела в Антарктике?
— Хорошо, — проронил Сирасэ.
— Жизнь всего лишь сон? — подначила Рэнд.
— По временам, — ответил Сирасэ, не реагируя на издевку, намекавшую на уникальный характер его региона. — Но, видимо, только тогда, когда мы сами ведем свои челны [13] .
13
Отсылка к популярной детской песенке Row, row, row your boat:
«Вниз,
ты веди свой челн
весело, весело, весело, весело —
жизнь всего лишь сон».
Вот теперь Франклин из вежливости хохотнула, но это еще больше сгустило атмосферу напряженности.
Годдард скользнул взглядом по ящикам в руках гвардейцев Клинка. Как, всего восемь штук? Другие регионы притаскивали по десять! Хотя, может, просто камни плотнее упакованы.
— Чему обязан вашим визитом, ваше превосходительство? — осведомился Годдард, как будто никто из присутствующих уже этого не знал.
— От имени региона Россшельфа я бы хотел поднести вам подарок. Мы надеемся, что это поможет официально оформить наши отношения.
Сирасэ кивнул гвардейцам, те водрузили ящики на стол и открыли их. Как и ожидалось, ящики были наполнены бриллиантами.
— Камни, поднятые с места гибели Твердыни, — сказал Сирасэ. — Это доля Россшельфа.
— Потрясающе! — промолвил Годдард. — Здесь все?
— Да, все.
Годдард полюбовался сверкающими россыпями, затем обернулся к Сирасэ:
— Принимаю ваш дар со смирением и почтением во имя дружбы, с которой он был поднесен. И когда бы вам ни понадобились камни для назначения новых серпов, они будут в вашем распоряжении. — Он сделал приглашающий жест рукой в сторону двери: — Будьте любезны, проследуйте за серпом Франклин — она проводит вас в столовую, где накрыт бранч. Традиционная кухня Антарктики наряду со средмериканскими деликатесами. Устроим пир в ознаменование нашей дружбы! Я вскоре присоединюсь, и мы обсудим вопросы, имеющие значение для обеих сторон.
Франклин повела гостей в столовую, и в этот момент в конференц-зал вошел серп Ницше.
— Надеюсь, ты принес добрые вести? — сказал Годдард.
— В общем… — протянул Ницше. — Мы проследили путь Анастасии — он ведет на юг. А значит, дальше Tierra del Fuego она не зайдет.
Годдард вздохнул.
— Огненная Земля отказывается сотрудничать. Приложите все усилия, чтобы поймать девчонку до того, как она попадет туда.
— Мы делаем все возможное, — заверил его Ницше.
— Тогда делайте невозможное! — рявкнул Годдард.
Он повернулся и увидел, как серп Рэнд проводит рукой по камням в одном из ящиков.
— Пересчитаем их, или ты веришь Сирасэ на слово? — спросила Рэнд.
— Дело не в количестве, Айн, а в жесте доброй воли. Сокровищница, которую мы создаем, — это лишь средство для достижения цели. Символ кое-чего гораздо более ценного, чем бриллианты.
И все же Годдард швырнул бы все драгоценности обратно в море, если бы взамен ему отдали серпа Анастасию.
25 Солнце и тень
Хотя помощь в побеге серпа Анастасии из Амазонии вызвала споры и препирательства, все это осталось за кормой «Спенса», который теперь, как подумалось Джерико, из охотника за сокровищами превратился в настоящее спасательное судно.
Амазония уходила за горизонт, море вело себя тихо, а прямо по курсу вставало солнце. К девяти часам все признаки суши исчезли, ясное утреннее небо украсилось редкими пушистыми облачками. Вот только Джери хотелось бы, чтобы небо заволакивали сплошные низкие тучи, а еще лучше, чтобы море окутал густой, словно суп, туман. Потому что если северомериканские серпы каким-то образом узнают, что Анастасия находится в море, они запросто разыщут «Спенса» и потопят.