Набат
Шрифт:
Хироси пришел в себя. За недолгие секунды перед ним пробежала вся его жизнь.
— Я знаю их давно, — устало ответил Хироси. — Немедленно запросите начальство, есть ли у них новые сведения о Зоне русских «Армагеддон-2», известно ли им о голубом свечении в окрестностях Зоны?
Сержант мало что понял, но сказанное Хироси запомнил.
— Сию минуточку. — Чтобы сгладить свою давешнюю вспыльчивость, он добавил: — Если ваш досточтимый отец остался в живых, он сейчас самый богатый человек в мире…
И ушел в кабину
«Вот так и сидит фазан», — подумал Хироси, отключаясь заново от реальности. Проделанные им расчеты и результат выбили из сил напрочь. Богатства мира не заменят пустоты души.
О новой трагедии в Японии мир узнал с небольшим опозданием. Удивительно, однако землетрясение не породило цунами, будто часть Хонсю размягчилась и растворилась в морской воде, а сегмент другой части поглотил все живое и неживое на этом участке. За этим сегментом простиралась вполне пригодная к жизни территория. Казалось, язва разъела землю, такой страшной выглядела она. Безжизненное пространство.
Просьбу японцев о Зоне рассматривали Гречаный и Воливач лично. Запрос неспроста.
— При чем тут свечение? — недоумевал Воливач, прочитав запрос. — У них земля из-под ног уходит. Нашли время…
— Не скажи, Витя, — по-своему рассуждал Гречаный. — Связь, я думаю, нащупали между нашей Зоной и своей трагедией.
— А что должно светиться-то?
— Люди, например, предметы обихода, сама земля в Зоне.
— Кто отвечает за связь с Зоной?
— Теперь Бехтеренко, — ответил Гречаный и усмехнулся: знал Воливач о Зоне все досконально, и Бехтеренко поручили Зону по его личному распоряжению. С его, разумеется, согласия.
Бехтеренко вызвали в Кремль со всеми документами по Зоне.
— Согласие на водовод даем? — вернулся Гречаный к прерванной до того теме. Страны Европейского Содружества обратились с просьбой наладить водоснабжение из России в Европу. Катастрофа с водой стала не менее ужасной, чем японское землетрясение.
— Даем, — кивнул Воливач. — Проект соглашения ты читал с моими поправками?
— Читать-то читал, — хмыкнул Гречаный. — Только не уверен, что господа хорошие одобрят твои, мягко скажем, yсловия: предоставить то, наладить сё… Это ультиматум, Витя.
— Никакой не ультиматум. В протокольном отделе сгладят мой солдафонский стиль, и получится очень мягкая бумажка: нам бы хотелось просить вашего согласия на участие в переоснащении водозаборников, очистных сооружений и так далее. Понимаешь, да? — Гречаный с улыбкой кивнул. — Мягкая бумажка? Пусть и подтираются. А еще надо бы заложить пункт очистки наших могильников и зон заражения.
— Ох, круто! — сделал дурашливую мину Гречаный. — Водовод из Сибири до европейской границы им и без того влетит в копеечку.
— Это их проблемы, — отмахнулся Воливач. — У них деньги есть, у нас нету, зато вода имеется.
— Стало денег не хватать, — возразил Гречаный. — Японский
— Стой-ка! — поймал мысль Воливач. — А не увязать ли нам просьбу японцев с европейским соглашением? Японцы гасят наши кредиты в Европе, а мы им — сведения о Зоне?
— Резонно, — согласился Гречаный. — А если они опять Курилы запросят?
— Мы же подписали договор. Вопрос о Курилах закрыт.
— Ты не понял, — закипятился Воливач. — Переселенцы, беженцы, то да это…
— Давай дождемся реакции, — согласился Гречаный. — Но ход твоих мыслей мне нравится.
— В чужом пиру похмелье, Сеня.
Доложили о прибытии Бехтеренко.
Он вошел стремительно. Бывший полковник УСИ мало изменился. Ни солидный пост, ни сидячая работа не прибавили ему чиновничьей солидности. Переодень в камуфляж — и старший группы захвата готов на выезд. «Что за спешка? — читалось в его взгляде. — Забот хватает, а тут еще — срочно с бумагами по Зоне, где ничего не случается…»
— Святослав Павлович, — начал Воливач, — у тебя в бумагах нигде не проглядывает голубое свечение в Зоне?
— Давно зафиксировано. С полгода как. Дневная аэрофотосъемка показала наличие светящихся движущихся объектов, надо понимать, людей; ночью голубоватое свечение по всей территории карьера. Я ведь докладывал лично вам.
Гречаный слушал Бехтеренко отстраненно, словно его это не касается, но на самом деле он ловил каждое слово и следил за реакцией Воливача.
— Ладно, ладно, — остановил Бехтеренко Воливач. Конечно же, перемотал в голове пленочку до конца. — Данные о природе свечения есть?
— Есть, — спокойно ответил Бехтеренко. — Вам устно или письменно?
— Устно.
— Есть. Голубоватое свечение указывает на избыток электрического заряда в слабом электрическом поле. Так перед грозой в воздухе пахнет озоном. Если такой заряд направленного действия, происходит разряд и в обратном направлении. Примерно как происходит выброс газа при выстреле гранатомета. Хуже, когда такой разряд отклонился. Тогда происходит эффект пробоя обмотки конденсатора…
— Не усердствуй, Святослав Павлович, — понял его Воливач и подобиделся. — Что еще по существу?
— В контрольном докладе за прошлую неделю сделан вывод: сползание части острова Хонсю в море напрямую связано с происходящим в Зоне.
Воливач быстро переглянулся с Гречаным.
— Вот, — сказал Воливач, — мы тут голову ломаем, а Бехтеренко давно решил глобальную проблему.
— Это не я, это подчиненные.
— Умничаешь? — выражал неудовольствие Воливач. Разумеется, в Японии станет известна истинная причина их трагедии, и приятный планчик привлечения японских денег может провалиться, не начавшись. Махнув рукой на конспирацию, Воливач спросил прямо при Бехтеренко: