Наблюдатель
Шрифт:
Я приду
буду
буду
Сварить КС-У в масле
Нет, выбрать шесть мужиков поздоровее и пуститьее по кругу
Каро дрожащими руками выключила телефон.
Завтра перед больницей будет митинг протеста против нее. Неужели люди действительно придут? Неужели дело дойдет до насилия? Неужели потребуется вмешательство полиции?
И все из-за нее.
Каро почувствовала, что у нее подгибаются ноги, и резко опустилась на край кровати, держа телефон в руке, как бомбу. Многие злобные твиты повторялись по несколько раз. Открыть свою страничку «Фейсбука», куда она не заходила уже несколько месяцев, она не осмелилась.
С помощью Эллен она смогла восстановить
Все ее планы на будущее…
Она просидела так неизвестно сколько времени, пока дверь не распахнулась и в палату не ворвалась санитарка:
– Что вы здесь… Ах, извините, доктор. Нам нужно готовить палату – сейчас привезем пациента.
– Да, конечно. Сейчас. – Каро не очень понимала, что говорит, но ноги оказались надежнее эмоций – они подняли ее, вывели за дверь и понесли дальше – неведомо куда.
3
Доктору Кэролайн Сомс-Уоткинс
Мы с Вами никогда не встречались. Я брат Вашего деда, то есть Ваш двоюродный дед Сэмюэл Луис Уоткинс. Вы слышали обо мне.
Меня не интересуют родственные взаимоотношения, но узнав однажды, что Вы выбрали медицинскую карьеру, не без интереса наблюдал за Вашим ростом и не пропустил написанную Вами в соавторстве с известным специалистом Рубеном Флейшхауэром статью о нейронной реакции на прямую стимуляцию мозга. Мне известно, что теперь Вы являетесь сертифицированным нейрохирургом. Также мне сообщили, что у Вас могут возникнуть трудности с поисками работы из-за недавней онлайн-кампании, в которой Вы подверглись массовой обструкции распаленной толпы.
У меня есть возможность предложить Вам работу, сочетающую в себе нейрохирургическую практику и научные исследования, в частной клинике, расположенной в Карибском регионе, с заработком, превышающим тот, который Вам предложили бы в любом другом месте. Особо отмечу, что работа имеет определенную специфику, и потому для нее годится не каждый специалист, имеющий должную, по формальным признакам, квалификацию. Если Вы заинтересуетесь этим предложением, мой поверенный Уильям Х. Хаггерти организует для Вас поездку на Каймановы острова, чтобы мы с Вами смогли лично обсудить подробности и убедиться в том, что годимся для совместной работы.
Прошу ответить не позднее двух-трех дней по приведенному ниже адресу электронной почты. Нейрохирург мне нужен срочно.
Искренне Ваш
Сэмюэл Уоткинс.
4
– Что?! – воскликнула Эллен.
– Насколько я понимаю, это предложение работы.
– Правда? Куда? Анжелика! Нет, милая, нет!
В комнате резко запахло калом.
Анжелика, пяти лет от роду, но ростом с двухлетнего ребенка, извивалась на пластиковом пеленальном столике в углу обшарпанной гостиной Эллен. Она размахивала тонкими ручками и ножками, маленькое личико покраснело от ярости. Она не могла ни говорить, ни ходить и
Каро тут же прижала тельце Анжелики своими сильными руками.
– Иди, приведи себя в порядок, я все доделаю. Тише, Анжи, успокойся, все хорошо.
Анжелика не желала успокаиваться. Хорошего ничего не было и не могло быть. Анжелика родилась с тяжелыми муковисцидозом и гипоксически-ишемическим повреждением мозга. Эллен ежедневно, по много раз, откачивала неестественно густую слизь из носа, горла и легких ребенка и каловые массы из прямой кишки. Каждый день к ней приходила медсестра из «Медикэйд» [5] , но она не могла оставаться надолго. Эллен была полностью занята уходом за Анжеликой, и об устройстве на работу не могло быть и речи. Социальной поддержки не хватало, и денег у нее всегда было в обрез.
5
«Медикэйд» – государственная программа бесплатной или льготной медицинской помощи малоимущим и членам их семей в США; осуществляется на основе компенсации затрат на лечение.
Каро нежными движениями очистила Анжелику. Крохотное тельце расслабилось. Глаза Анжелики, такие же светло-карие, как и у Эллен, смотрели на тетю, с которой ей никогда не доведется поговорить, к которой она не подбежит, не обнимет. И все же Каро чувствовала, что Анжелика узнаёт ее. Девочка была способна ощущать ласковое поглаживание, тепло солнечных лучей на коже, удовольствие от сытости и комфорт мягкой пеленки. В этом непоправимо изувеченном мозгу присутствовала личность, и, возможно, эта личность понимала, хоть и смутно, что ее любят.
Эллен вскоре вернулась, переодела дочку, взяла на руки и принялась расхаживать с нею по запущенной комнатушке. Через некоторое время тяжелая голова, которую девочка не в состоянии была поднимать, расслабленно прильнула к плечу матери, и глаза закрылись.
– Ну вот! – полушепотом воскликнула Эллен со своей обычной сияющей улыбкой. – Теперь мы опять можем слышать собственные мысли, так что давай быстренько рассказывай, что тебе предлагают. Хорошее место?
– Не знаю, – честно ответила Каро.
– То есть как это не знаешь? Кто хоть его прислал-то?
Каро вынула письмо из кармана. Не желая дополнительно обременять сестру, у которой более чем хватало собственных проблем, да и (что греха таить) просто от стыда, она не рассказывала сестре об отказах, которые неизменно получала на протяжении последних двух месяцев. Демонстрация против нее была не настолько многолюдной, как ее показывали на фотографиях новостных агентств, но все же протестующие заблокировали главный вход в больницу, и полиции далеко не сразу удалось уговорить их расступиться. Нападки на Каро в «Твиттере», «Фейсбуке» и «Инстаграме» продолжались; судя по всему, враждебный настрой поддерживала какая-то группа, наслаждавшаяся издевательствами над доктором. Каро не делала абсолютно ничего из того, в чем ее сладострастно обвиняли клеветники, не была она и богатой привилегированной гарпией-мужененавистницей, какой ее представили в интернете. Она попыталась объяснить это в интернете, но тем самым лишь подлила масла в огонь. В больницах, конечно, знали, что эти обвинения ложны, но там возобладало мнение, что она попыталась оклеветать одного из самых выдающихся медиков страны. «С сожалением вынуждены поставить Вас в известность…»