Наблюдатель
Шрифт:
Видя мое состояние, Майя тихонько подошла ко мне и взяла за руку.
– Пойдем. Ты ничем здесь не поможешь.
Я ничем здесь не помогу. Как и там. И там. И везде. Я - пустое место. Даже если я схвачу убийцу, что из того? Артура не вернешь.
В течение последующего часа я бестолково слонялся по территории и задавал каждому, кто попадется, один и тот же глупый вопрос: где Артур Кейси находился до вчерашнего обеда? Это продолжалось до тех пор, пока Ианн Ларченко дружески не обнял (вот чудно-то!) меня за плечи и не сказал:
– Максим,
Самое странное, я действительно уснул, едва моя голова коснулась подушки. Мозг, давно работавший на холостых оборотах, с благодарностью окунулся в небытие, показав мне с помощью загадочных токов подсознания цветной сон.
Я брел по золотисто-зеленому лугу, по щиколотку утопая в мягкой траве, ловя всей поверхностью кожи ласковые лучи солнца и улыбаясь всему миру.
Луг впереди неожиданно обрывался, но меня это нисколько не смутило. Я продолжал спокойно идти, хотя под ногами не было ничего, только далеко-далеко внизу сверкала река, и я мучительно пытался вспомнить ее название, потому что раньше я знал его точно, на этой реке я совсем еще мальчишкой ловил рыбу новым способом - на ультразвук. На берегу реки сидел Артур Кейси, печальный и мудрый, с большими глазами сенбернара.
– Хочешь попробовать?
– спросил я, протягивая ему ультразвуковую удочку.
Он покачал головой:
– Нет, я люблю ловить на червячка, по-старинному.
– Почему?
– Ну, как тебе объяснить. Это ведь совсем другое. Рыба видит приманку и хочет ее съесть. Ты хочешь съесть рыбу. Вы вроде на равных, кто кого перехитрит. Рыба может позариться на червячка, но может что-то заподозрить и уплыть. А ультразвуковой сигнал не оставляет ей выбора. Она поплывет на него, повинуясь древнему инстинкту, даже если будет знать, что ее ждет смерть. Разве это честно?
Он покачал головой и пошел прочь, а я вдруг задохнулся от неожиданной мысли, пришедшей в голову.
– Постой!
– закричал я ему вслед.
– Я все понял! Ты нашел убийцу! Ты вычислил его и подставил себя под удар, как та рыба… Бросился на сигнал, зная, что тебя не оставят в живых. Но ты ведь не можешь просто так уйти! Ты должен подсказать мне!!! Оставь хоть малейший намек!
– Зачем?
– бросил он, не оборачиваясь.
– Я все равно уже мертв. Или ты надеешься меня воскресить?
– Нет, - признался я.
– Но ведь остались другие! Остался убийца, его надо остановить!
– Глупости. Ты знаешь, кто убийца. Только не хочешь признаться самому себе. А я… Я просто случайно оказался на пути. Меня раздавили и отбросили в сторону.
– Подскажи, - умоляюще произнес я.
Он тяжело вздохнул и спросил:
– Как твоя нога?
– Болит. Я поранил ее на скалах, когда выяснял, сколько времени понадобилось бы убийце, чтобы спуститься с серпантина. Но что ты хочешь этим сказать? ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ СКАЗАТЬ?!
–
– Тебе снилось что-то плохое?
Я с отвращением взглянул на себя в зеркало.
– А что я кричал?
– Не знаю. Ты говорил, что теперь все знаешь. Только тебе нужны какие-то тапочки.
– Тапочки?
– удивился я.
– Бессмыслица. Я видел во сне Артура Кейси. Мы ловили рыбу. Потом я попросил его назвать убийцу.
– И он назвал?
– Нет. Он бросил мне какую-то мысль, как поплавок. Но я им не воспользовался. Я ничего не помню.
Майя легко поднялась с кресла.
– Выход один.
– Какой?
– Ну, раз тебе нужны тапочки, надо попытаться их найти.
Интересно, подумал я, как она вошла? Я ведь точно помню, что запер дверь перед тем, как уходить.
Специальным хитрым приспособлением я снял пломбу, поставленную Паком на дверь номера, где когда-то, миллион лет назад, обитал яхтсмен, счастливый и беззаботный парень Артур Кейси, понятия не имевший о смерти.
Мы абсолютно не знали, что именно нужно искать. Майя утверждала, что во сне я говорил о тапочках. Но она могла ошибиться или не расслышать. У меня лично этот образ никаких ассоциаций не вызывал. Но времени было в обрез, и это подхлестывало нашу фантазию. Для начала мы выгребли из шкафов все предметы, которые носятся на ногах, включая пять пар носков и порванные гетры. Мы поотрывали подкладки у трех пар выходных ботинок, пары теннисных туфель и пары беговых кроссовок. Поднатужившись, мы вывернули наизнанку изящные домашние тапочки, имитирующие восточные туфли с загнутыми носами. Затем принялись за одежду, начав с нижнего белья и закончив головными уборами.
И не нашли ничего.
– Мало ли что я бормотал во сне, - сердито ворчал я, пытаясь навести порядок.
– Не хватало еще, чтобы сюда нагрянул инспектор Пак. И почему эти тапочки должны находиться здесь? Почему они должны принадлежать Артуру?
Мы вышли на улицу. Ианн Ларченко в угрюмом одиночестве сидел на своем рюкзаке и поджидал рейсовый дисколет. Марк Бромберг предложил ему собственный аэромобиль напрокат, но инспектор Пак решительно забрал ключи.
– Я не могу разрешить пользование личным транспортом, - сказал он.
– Пока еще следствие не закончено.
– Ну и порядки, черт побери!
– мрачно проговорил Ианн.
– Шагу нельзя ступить без полицейских. Хорошо хоть сортир не закрыли, а то вдруг я там секретные документы утоплю. Кстати, о сортире. Как ваши изыскания, Максим? Вы так и не узнали, чем вчера занимался этот бедняга Кейси?
– Увы! Видимо, мои таланты частного сыщика оставляют желать лучшего.
Он усмехнулся:
– Что ж. Тогда возьмите сувенир на память. Нечто вроде утешительного приза.
– И Ларченко протянул мне резиновые тапочки для скальных восхождений.
– Говорят, в старину было поверье, будто веревка повешенного приносит счастье. Здесь, правда, несколько иное…