Начала
Шрифт:
– И мы рады приветствовать почтеннейших собратьев наших из Гарма и их Главу, глубокомудрого магистра Йома. Архимагистр Торус шлет свои самые сердечные пожелания процветания и благополучия… – Милисента запнулась, но тут же продолжила: – И сожалеет о том, что не может прибыть лично… Однако осмелюсь спросить, неужели раны ваши не смогли исцелить маги Гильдии Гарма, известные своим мастерством в самых различных видах волшебства? Ибо ведомо мне много славных имен – как, например, магистр Тарус, искусный в Трансформации, либо магистр Мариус, один из опытнейших алхимиков. Да и владеющих Целительством здесь должно быть немало!
– Увы! –
– Нам всем лучше присесть. – Первый Помощник Главы взмахом руки указал на стоявшие вокруг стола стулья. – Рассказ будет долгим…
Из последовавшего рассказа гости из Далла узнали, что неделю назад магистр Прициус, Главный Целитель Гильдии Гарма, потребовал личной встречи с магистром Йомом и сообщил, что ему доподлинно известно о неких запрещенных опытах, проводящихся в Гильдии. Действительно, в городе еще с начала лета начали происходить странные, зловещие события: один за другим без вести пропало около десятка человек, на кладбище было разграблено несколько могил, многие горожане видели странных тварей на улицах города, вовсю ходили слухи о том, что в городе завелся вампир, а еще с полдюжины уважаемых жителей обнаружили на себе наложенные на них проклятия.
Вскоре проведенное негласное расследование выявило, что в алхимической лаборатории магистра Мариуса и правда велись некие двусмысленные опыты, а у колдуна эльфа Тагора во время тайного обыска кабинета были найдены предметы, относящиеся к некромантскому культу. И вот приверженцев запрещенных Темных Искусств решили поймать с поличным. Было установлено, что вчерашней ночью Мариус должен был встретиться для секретных экспериментов со своими помощниками в алхимической лаборатории. Магистр Йом вместе с несколькими наиболее доверенными ему членами Гильдии (в их числе был и его друг, магистр Тарус, магистр Кустус и еще полудюжина магов) ворвались туда как раз в то время, когда там проводился темный оккультный обряд.
При попытке задержания темных магов, уличенных на месте, завязалось самое настоящее сражение. Всего в лаборатории вместе с Мариусом находились шестеро магов, в том числе трое неизвестных, не состоящих в Гильдии, а также двое новеньких, принятых в Гильдию меньше года назад. Пятерым из них удалось с боем вырваться из Гильдии и бежать. Один из подозреваемых, неизвестный молодой маг, был убит. А среди спутников Главы Гильдии погибли трое магов, включая Таруса, двое же получили тяжелые ранения. Кроме того, так или иначе пострадали и несколько учеников, ночевавших в Гильдии и выбежавших на шум схватки.
– …И хотя я сразу же велел запереть городские ворота и усилить патрули на улицах Гарма, нам так и не удалось никого схватить, – закончил Ратль свой рассказ, который не осмелился перебить даже Твердолоб.
Амин и Элениэль переглянулись – имя Вайрана магистр Ратль не упомянул. Стало быть, их друг в этой ночной схватке не пострадал. Но все-таки почему же он перестал писать Элениэль письма? И случилось это именно тогда, когда в Гарме стало твориться неладное… А вдруг он был среди тех, кто еще раньше пропал без вести?
Амин кивнул девушке, давая понять, что как раз сейчас нужно попытаться
– Все, что мы услышали, просто ужасно! И я прошу прощения за свою нескромность, но в Гильдии Гарма состоит наш друг, зовут его Вайран… Мы очень за него переживаем, вы не знаете, что с ним?
– Кто это «мы»? – спросил Ратль.
Он, несомненно, узнал одного из бывших учеников Гильдии, но смотрел на молодого волшебника подчеркнуто холодно.
Элениэль встала, бросив на Амина взгляд, от которого тот едва не задымился.
– Имя мое Элениэль, а этого юношу зовут Амин. Вместе с Вайраном мы обучались в Гильдии Магов Гарма несколько лет назад.
– Я встретил волшебника Вайрана в Гильдии вчера вечером, – раздался слабый голос магистра Йома. – Но ушел ли он домой или же остался во Дворце, не знаю… Должен сказать, что ничего предосудительного об этом молодом человеке я сказать не могу…
– А вот я в последнее время встречал его в компании этого мерзавца Мариуса, и, по-моему, слишком часто, – резко заявил Ратль. – Да и с теми магами, что появились недавно в Гильдии, а потом сбежали, тоже видел не раз!
– Вайран, Вайран… Мне кажется, я припоминаю это имя, – задумчиво проговорила Милисента. – Не он ли был замешан в той темной истории с семьей Фаллиев? Примерно два года назад?
При этих словах взоры всех присутствующих в кабинете магистра Йома устремились на Амина и Элениэль.
Глава шестая
– Ты видела, как она на нас посмотрела?
– Как?
– Как на темных магов! Можно подумать, это мы здесь Дворец Гильдии разгромили!
– Все на нас так смотрели. Нечего было со своим вопросом вылезать! Не мог подождать, пока мы с Йомом или Ратлем без лишних свидетелей поговорить сможем!
Элениэль возмущенно топнула ногой. Только теперь, когда наступил вечер, у друзей появилась возможность обсудить то, что они узнали за время своего пребывания в Гарме. К счастью, после того, как Милисента вспомнила о событиях двухлетней давности, в которых были замешаны все трое друзей, никаких расспросов более не последовало. Однако Амина, который надеялся побродить по городу, собирая слухи, а потом зайти к родителям Вайрана, Алвил сразу поставил в караул на входе в полуразрушенный Дворец Гильдии, сурово напомнив о том, что сейчас волшебник находится под его командованием. Там выломанные двери, кроме солдат, охраняли еще два боевых мага Корнуса, которые, как показалось Амину, следили больше за ним, чем за происходящим вокруг.
Амина сменили всего полчаса назад, и ему после многочисленных расспросов удалось найти Элениэль в одной из комнат Дворца Гильдии, предназначавшейся для гостей. Самого волшебника разместили на ночь вместе с другими боевыми магами и солдатами Внутренней Стражи Далла в одной из казарм, сославшись на то, что большая часть Дворца разрушена. Амин, впрочем, по этому поводу особенно не расстраивался – за последние три года ему приходилось ночевать и не в таких условиях.
Комнатка, предоставленная Элениэль, была чуть больше чулана в ее собственном доме, и почти все пространство в ней занимали платяной шкаф и узкая кровать. На ней-то и сидели друзья, пытаясь понять, что же им теперь делать.