Начала
Шрифт:
– Хорошо-хорошо, – примирительно пробормотал Амин. – Не хочешь ли ты тогда прямо спросить ее, где Вайран?
– Ты что, совсем сошел с ума?!.. – Эльфийка вскочила, стул с грохотом опрокинулся.
– Тогда придется проследить за ней, – спокойно сказал волшебник.
Девушка бросилась к выходу, но, остановившись на пороге, обернулась:
– Хватит с меня твоих авантюр! Никакого толку от этих походов по убогим часовням и заброшенным гробницам нет и не будет. Я не собираюсь больше участвовать во всем этом!
Дверь с грохотом закрылась. Волшебник и торговец переглянулись.
– Если я попрошу, сможете ли вы повторить перед другими свидетелями то, что рассказали только что? –
– Да простит меня досточтимый волшебник, – Лайон опустил глаза, – но всего лишь ничтожный торговец я. Что слово мое против магессы могущественной значить будет? И что повторить смогу я – сплетен пустых пересказ? Осмелюсь предположить, что и для волшебника молодого ничего хорошего из обвинений этих не выйдет.
– Пожалуй, что так. – Амин печально посмотрел на захлопнувшуюся за Элениэль дверь. – Похоже, разбираться дальше, что же случилось с Вайраном и по чьей вине, я буду один… Да и еще вопрос – перед кем высказывать все эти предположения… Не перед Советом Гильдии же во главе с Торусом и Милисентой!
Лайон с сочувствием взглянул на расстроенного волшебника:
– Но ведь способы многие есть, дабы задуманное для друга своего совершить. Охотники ведают – хищного зверя тем для жизни своей безопасней выслеживать, чем дальше от него находишься сам. Ибо если знаешь ты, где враг твой, а он о тебе нет – сила твоя возрастает стократно.
– Если я правильно понял, – юноша вздохнул: красноречие торговца иной раз делало его слова маловразумительными, – то мне нужно, оставаясь незамеченным, проследить за Милисентой и Торусом, чтобы найти доказательства их вины?
Старик осторожно кивнул.
– Ничего не выйдет. – Амин встал. – Во-первых, они оба прекрасно меня знают. Во-вторых, для этого нужно каждый закоулок в Далле знать – а я здесь чужой.
– Добрейший господин волшебник давней знакомой моей, что в гневе покинула нас, друг и товарищ. Помимо того, немало ему за спасение благодарен я – и меня, и товаров моих в толчее у ворот городских во время событий двухлетних. Непризнанна истинной гильдией Гильдия Воров, но все же могущественна сила сия. – Торговец умолк и с опаской посмотрел на Амина. Тот внимательно слушал, не показывая ни малейшего негодования, и Лайон продолжил: – Но не любой обратиться к ней может. Запомни, надобно тебе отправиться к рынку Ковровому и там, в полуденный час, Парсу Хромого найти. Через него проблемы свои разрешить ты попробуй. А чтобы с тобой разговаривать стал он, от Лайона поклон ему передай и вот этот предмет покажи.
Старик протянул юноше, который теперь был явно озадачен всем сказанным, небольшую серебряную статуэтку в мизинец высотой. Это была искусно сделанная кошка – мастерство ювелира было столь велико, что, казалось, животное сейчас выгнет спину дугой и замурлычет.
– Благодарю, – растерянно сказал Амин, разглядывая статуэтку. – Доходили до меня слухи о воровской Гильдии, но я был уверен, что это пустая болтовня. Да… но, чтобы успеть к полудню, я должен поспешить. Пожалуй, перед тем как идти на рынок, мне лучше переодеться во что-нибудь более подходящее.
Поклонившись старику, который склонился в ответном поклоне, волшебник покинул лавку и быстрым шагом направился в сторону «Семи Тарелок», размышляя по дороге о том, не подыскать ли пристанище подешевле – похоже, в Далле ему придется пробыть еще немало времени.
«Срочно приказываю явиться в Гильдию. М.».
Амин без труда узнал этот почерк – этой ночью он видел его на полях «Сфер Разума». Записка с единственной фразой, обнаруженная им на столе в крошечной комнатушке, снятой у Гармиша, попала туда самым таинственным образом. По крайней мере слуга, отвечавший за жилые
Решив не запугивать и без того трясущегося от страха при виде разгневанного мага мальчишку, Амин, так и не переодевшись, едва ли не бегом отправился ко Дворцу Гильдии. Не столько потому, что стремился исполнить приказ магессы, сколько из-за того, что надеялся успеть до полудня на Ковровый Рынок.
По дороге, однако, в голове у юноши вертелись две мысли – что же из произошедших событий известно Милисенте, а также стоит или нет заходить к Элениэль. К тому времени, когда перед Амином оказались ступени Дворца, он пришел к выводу, что, будь Великий Алхимик в курсе их последних приключений, в комнате его поджидала бы не записка, а отряд боевых магов с предписанием об аресте. К подруге Амин решил не заходить – ни до, ни после разговора с магессой, чтобы лишний раз не бросать на девушку тень подозрений.
Охрана сразу пропустила волшебника, стоило ему лишь назвать свое имя. Один из стражников оказался настолько любезен, что довел Амина до кабинета Милисенты. Правда, поглядывая на провожатого, мрачного мужчину лет сорока, волшебнику показалось, что ему не столько показывали дорогу, сколько конвоировали.
Оставив волшебника у высокой, украшенной затейливой резьбой и серебряными накладками двери, стражник удалился. Амин же, собравшись с духом – предстоящая встреча не нравилась ему все больше и больше, – негромко постучал. Никто не ответил, и юноша, вздохнув с облегчением (исполнив распоряжение явиться, ему, кажется, при этом удалось избежать встречи с магессой), уже собрался было уходить, как дверь беззвучно отворилась.
– Можешь войти, – раздался из кабинета низкий женский голос.
Еще раз вздохнув, но уже совсем по другому поводу, волшебник вошел в апартаменты Первого Помощника Главы Гильдии Магов Далла.
Кабинет был велик и в то же время показался Амину весьма уютным. Возможно, прежде всего благодаря множеству изящных изделий, несомненно, вышедших из рук самых лучших мастеров прошлого. Элениэль упоминала о том, что магесса – известная ценительница и коллекционер древностей. Но юноша и вообразить не мог, насколько их здесь было много. В лавке Лайона, пожалуй, товаров было лишь немногим больше. О том, что Милисента является Великим Алхимиком, напоминал только внушительных размеров серебряный щит, украшенный золотым символом Алхимии – ретортой с вырывающимися из нее клубами пара. Щит висел на стене прямо напротив двери, а под ним, удобно устроившись в старинном кресле, больше походившем на трон, сидела магесса.
– Благодарю тебя, что так быстро смог откликнуться на мою просьбу, – улыбнулась Милисента. – Садись и чувствуй себя свободно.
Амин мысленно усмехнулся, вспомнив повелительный текст записки, но промолчал, лишь поклонившись в знак приветствия.
– Я позвала тебя, чтобы поговорить. Не как с волшебником и боевым магом, а как… как с хорошим знакомым, можно сказать, – магесса снова сверкнула улыбкой, – как с другом.
Юноша неловко опустился в стоявшее рядом кресло. Он невольно подумал вдруг, что сейчас перед ним не только могущественный маг, но и женщина – полная грации и зрелой красоты. Мысль была столь странной и внезапной, словно ее кто-то внушил Амину. Темно-синее бархатное платье с глубоким декольте скорее подчеркивало, нежели скрывало прелести хозяйки. Когда магесса небрежно забросила ногу на ногу, разрез платья обнажил их до колен, но Милисента, казалось, не заметила этого – или же просто не придала значения. Массивное жемчужное ожерелье переливалось мягким светом в редких лучах солнца, проникавших меж полуприкрытых штор, закрывавших единственное окно в кабинете.