Начальник внешней разведки. Спецоперации генерала Сахаровского
Шрифт:
6 ноября 1961 года Фельфе был арестован, а в 1963 году приговорен к 15 годам лишения свободы—самому суровому наказанию в практике западногерманского правосудия, которое получал в ФРГ чей-либо агент.
В ходе длительных переговоров, к которым были подключены представители руководства четырех государств (СССР и ГДР с одной стороны и ФРГ и США — с другой), советской разведке удалось добиться согласия на обмен Хайнца Фельфе.
Зимней ночью 17 февраля 1969 года в районе КПП Херлесхаузен на государственной границе между двумя Германиями произошло событие, которое не освещалось в печати того времени: состоялся обмен суперагента советской разведки Хайнца Фельфе сразу
А вот что по этому поводу пишет сам Фельфе:
«Не хочу скрывать, что положение, в котором я вынужден был пребывать в течение почти десяти лет, требовало отношений особого доверия к моим советским партнерам. Личные отношения и общая политическая программа, которая связывала меня с офицерами советской разведки, помогли мне справиться с большими трудностями и психологическими нагрузками.
Для меня начиналась совершенно новая жизнь. Дело не только в том, что я был наконец свободен. Я вступал в новый мир, к которому мне еще предстояло привыкнуть. Конечно, этот процесс проходил не без проблем. Но мои старые и множество новых друзей делали все, что могли, чтобы я нашел свое место в новой жизни».
Хайнц Фельфе стал гражданином ГДР. Эта страна была его родиной, ибо он родился в столице Саксонии Дрездене. Поселился он в Берлине, стал преподавать криминалистику на юридическом факультете университета, где еще в 1941 году начинал учебу в качестве студента того же факультета. В 1972 году Хайнц Фельфе защитил докторскую диссертацию и получил звание профессора. Он неоднократно бывал в Советском Союзе на отдыхе и лечении.
За большой вклад в укрепление безопасности Советского Союза выдающийся разведчик Хайнц Фельфе был награжден орденами Красного Знамени и Красной Звезды, а также нагрудным знаком «Почетный сотрудник госбезопасности».
В решении ЦК КПСС от 30 июня 1954 года главной задачей взаимодействия с разведками стран народной демократии выдвигалось обеспечение дальнейшего объединения их усилий в работе по главному противнику. В полной мере это можно отнести к сотрудничеству с польскими и болгарскими коллегами.
Однако Александру Михайловичу Сахаровскому в этих, казалось бы, одинаковых условиях приходилось решать принципиально разные задачи.
Польским спецслужбам оказывалась консультативная и советническая помощь в организации и совершенствовании их разведывательных и контрразведывательных органов. С одной стороны, обмен оперативно-политической информацией носил интенсивный характер. С другой — советско-польские отношения всегда развивались достаточно сложно, и в них время от времени имели место определенные обострения. А потому при решении оперативных задач начальнику внешней разведки КГБ приходилось ставить перед собой серьезный для того времени вопрос: «Являются ли польские коллеги стратегическими партнерами или просто попутчиками?»
Сахаровский понимал, что генезис русофобии у поляков восходит к глубокому историческому прошлому. Однако годы Второй мировой войны, совместная борьба против фашизма, казало бы, заложили солидную базу для развития сотрудничества двух славянских народов. Благодаря СССР Польша вновь обрела независимость и государственность. Проводившаяся в послевоенные годы правящими
Центры идеологических диверсий Запада, по существу, направляли и координировали деятельность антисоциалистических сил в Польше, оказывали им через различные международные организации мощную моральную и материальную поддержку, организовывали акции давления на польское руководство, используя механизмы экономических и кредитно-финансовых отношений. При этом средства массовой информации стремились изобразить сущность происходящих в Польше событий как стихийные выступления рабочего класса и «демократической оппозиции» без какого-либо вмешательства извне, представить антисоциалистические силы как подлинных представителей всего населения страны, а Польскую объединенную рабочую партию — как партию, утратившую свою руководящую роль в обществе.
Спецслужбы и центры идеологических диверсий Запада, в первую очередь США и ФРГ, сделали соответствующие выводы из венгерских событий 1956 года и чешских событий 1968 года. Их специалисты по подрывной деятельности против социалистических стран Восточной Европы пришли к следующему заключению:
—для успешного ведения подрывной работы в этих странах необходимо «искать базу в рабочем классе», а не только в «диссидентских группировках»;
— выступления «оппозиции» не должны носить характер относительно кратковременного, хотя и бурного всплеска;
—подрывную деятельность следует вести постепенно, поэтапно, по принципу «ползучей эрозии» основ общественно-политического устройства страны.
Как писал в своей книге «Игра на чужом поле» руководитель восточногерманской разведки Маркус Вольф, Ю.В. Андропов «понимал, что военные вторжения в Венгрию в 1956 году, а позже в Чехословакию в 1968 году, свидетельствовали скорее о слабости Москвы, чем о ее силе».
Понимал это и А.М. Сахаровский. Но что он мог сделать в тех условиях работы, о которых писал в своей книге «Руководители Польши глазами разведчика» Виталий Григорьевич Павлов, руководивший с 1973 по 1984 год представительством КГБ при МВД Польской Народной Республики, генерал-лейтенант, отдавший разведке пятьдесят лет жизни:
«Хотя я и был руководителем представительства нашей специальной службы перед польскими спецслужбами, я строго руководствовался указаниями Андропова о том, что никакие разведывательные методы в своей работе применять не должен. Так я и действовал.
У меня не было каких-либо агентов, не было и секретных информаторов, ни с кем из польских друзей и знакомых я никогда не под держивал в Польше конспиративной связи.
Весь мой информационный арсенал состоял из нормального доброжелательного общения, как по линии служебных отношений, так и личного знакомства.
Все, что я узнавал из бесед, порою очень длительных и далеко не всегда конкретных с точки зрения интересовавших меня фактов, я настойчиво собирал, систематизировал, проверял и перепроверял».
В противоположность такой тактике представителя КГБ американцы делали все для ускорения кризисного развития в Польше, одновременно надеясь «на вероятность использования войск ОВД в этой стране». Это позволило бы им еще больше ужесточить свою политику по отношению к Советскому Союзу, сломить сопротивление некоторых западноевропейских союзников в вопросе размещения в Европе новых видов американского ядерного оружия и добиться увеличения военных бюджетов стран Западной Европы.