Начало династии
Шрифт:
Отец уселся на лавку, вытянув свои длинные ноги, и посмотрел на сына.
— Сядь, Генрих, мне есть что тебе рассказать.
— У меня тоже кое-что есть.
Жефруа кивнул.
— Меня заботит одна вещь. Ты слышал предсказание Бернара Клэрво? Не слышал. Иначе ты не выглядел бы таким беззаботным. Клэрво сказал, что я умру в этом году.
— Ты, наверное, его чем-то обидел, — со смешком предположил Генрих.
— Да, разошлись во мнениях. Он хотел, чтобы я отпустил того зачинщика беспорядков, де Беллея.
— Что, старый Бернар стал доверенным лицом Господа?
— Он святой человек, Генрих.
— Чума на этих святых! Они ради себя стараются и уверяют нас… или, скорее всего, себя, будто выражают Божью волю. Неужели тебя напугал этот несчастный прорицатель?
— Да, напугал.
— Брось. Ты же здоров, как всегда. Тебе еще жить да жить.
Жефруа взял веточку дрока, давшего ему прозвище Плантагенет, посмотрел на нее и протянул Генриху. Тот, удивленный, взял ее.
— Я сейчас же передаю тебе свои земли и владения, Генрих. Ты мой старший сын. У тебя есть братья. Нас окружают честолюбивые бароны. Ты еще молод… но уже мужчина, должен признать. От матери ты наследуешь Нормандию и Англию, от меня — Анжу и Мэн. Твоему брату Жефруа я оставляю три замка в Анжу, но когда ты станешь королем Англии, отдашь ему Анжу и Мэн.
— Я не желаю слушать разговоры о смерти, — сказал Генрих.
— Бернар предсказал смерть наследника французского короля, и ты прекрасно знаешь, что тут же дикая свинья бросилась под ноги его коня, скинула его на землю, где лежал острый камень, который пробил ему череп и вошел в мозг.
— Я бы не позволил никому предсказывать себе погибель, отец. Если кто осмелится, тотчас отправится на тот свет.
— Он не мой подданный. — Лицо Жефруа просветлело. — Хотя, возможно, ты прав. Но все равно я сделаю вот что: мы с тобой едем в Париж, и я хочу, чтобы ты был признан герцогом Норманнским. Ты знаешь, английский король Стефан мечтает о Нормандии для своего сына, поэтому я хочу устроить так, чтобы Людовик на официальном приеме встретил тебя как полноправного герцога, а ты принесешь ему присягу как своему сюзерену.
— Отец, ты не умрешь! Вот тебе мое предсказание. Неужели этому старому шарлатану Бернару ты веришь больше, чем собственному сыну?
Жефруа засмеялся, взял из рук сына веточку дрока и вернул ее на свою шляпу.
— Все равно, Генрих, я решил ехать в Париж, и давай готовиться. Выезжаем немедля.
— С удовольствием, хотя я только что оттуда. Теперь послушай мои новости, они тебе понравятся. Король с королевой в ссоре.
— Я знаю об этом. Да весь мир знает, — улыбнулся Жефруа, вспоминая жаркие объятия Элинор.
— Поговаривают о расторжении брака.
— Сюжер ни за что не допустит этого. Их законный разрыв означает для французской короны
— Но королева очень настойчива.
— Я это очень хорошо знаю.
— И она решительно настроилась оставить Людовика. Даже больше того, она решила выйти замуж за другого и уже выбрала себе нового мужа.
— Прежде чем заходить так далеко, сначала ей надо порвать с тем мужем, за которым она сейчас замужем.
— Уверен, что она своего добьется. А кого, ты думаешь, она избрала себе в женихи? — У Генриха был такой самодовольный вид, что отец посмотрел на него с удивлением. — Да, отец. Она избрала меня!
— Тебя? Об этом не может быть и речи!
— А я думал, ты будешь рад.
— Этому не бывать! — рассвирепел Жефруа.
— Ты понимаешь, отец, что это даст нам Аквитанию?
— Тебе нельзя на ней жениться.
— Да почему?
— Она… жена короля.
— Они расторгнут брак.
— Этого не будет.
— Будет. А если она станет свободна, вы с матерью будете довольны. Как же иначе! Ведь Аквитания!
— Тебе нельзя на ней жениться, — крикнул Жефруа.
— Если она будет свободна, то можно.
Жефруа немного помолчал, потом сказал:
— Нет, Генрих. Тебе нельзя… даже если она будет свободна и принесет тебе Аквитанию. Я никогда с этим не соглашусь.
Генрих начал терять терпение, а в гневе он походил на дикого зверя.
— Думаешь, я тебя послушаюсь?!
— Должен будешь послушаться, если хочешь быть моим наследником. — Жефруа в упор посмотрел на сына. — Я не могу согласиться с такой женитьбой ввиду того, что было между мной и королевой.
— О чем ты говоришь?
— Я хорошо ее знаю… ну, в общем, очень близко. Понимаешь?
Теперь наступила очередь Генриха удивиться и по-новому взглянуть на отца.
Жефруа встал и направился к выходу. В дверях он обернулся и сказал:
— Вот почему я ни за что и никогда… Слышишь?.. Никогда не дам согласия на эту женитьбу.
Они едут в Париж. Генрих рвет и мечет. Он проклинает отца, аббата Сюжера и всех, противящихся его женитьбе на Элинор. Она очень страстная женщина. У нее были похождения во время крестового похода в Святую землю. Ходят слухи о ее связях со своим дядей и одним сарацином, а теперь выяснилось, что родной отец имел с ней интрижку. Ну и что! Она Элинор, она особенная. Оттого, что у нее было столько всяких любовных приключений, она для него еще желаннее. Ее окружает ореол романтики. Многим сыновьям-наследникам подыскивают невест, и ему предлагали жеманную девственницу. Но это все не для него. Он не такой, как все. Он всегда ощущал себя исключительным. Его ждет великое будущее, и это будущее он встретит вместе с Элинор. Все препятствия к этой цели он сметет и своего добьется.