Начало конца
Шрифт:
Септимий в это время пришел в себя и атаковал Никиту. Кулаком он ударил его в грудьи несмотря на то, что доспех остался цел, внутренние органы Стендаля были превращены в кашу. Никита пошатнулся и опустился на землю. Септимий запрыгнул на него и обрушил град ударов, превращая его лицо в кровавое месиво. Александр бросился на помощь, Рассекателем он ударил Септимия по шее, но смог пробить его кожу лишь на миллиметр. Безоружный воин, единственный из оставшихся оживших картин, кинулся на выручку своего хозяина. Он плечом снес Септимия в сторону, схватил Никиту и бросился бежать. Александр последовал за
– Куда!? Не уйдете! – яростно воскликнул Алексей и метнул в них огненный шар.
Александр достал колбочку с синей жидкостью и бросил ее в пламя. Ледяной поток вырвался из нее, нейтрализуя силу солнца. Он подбежал к Никите и прямо на бегу засунул ему в рот целебную пилюлю.
Вместе с безоружным воином они бежали по деревне, убегая от Септимия и Алексея. Крестьяне в ужасе отшатывались от них. Кто-то видел их сражение на развалинах таверны и уже успел рассказать остальным. Где-то плакал ребенок, где-то мать кричала на сына.
– Не приближайтесь к ним! Бегите, они опасны! – воскликнул пророк, и все крестьяне бросились бежать в разные стороны.
– Александр… – прошептал Никита, – мы не сможем скрыться. Я воспользуюсь своей способностью последний раз… брось меня здесь. Ты должен убежать как можно дальше, и не поворачивайся, пока я не подам знак.
– Что? – нахмурился юноша.
– Просто сделай как я говорю, – тихо произнес Никита, и безоружный воин остановился, положил его на землю и исчез.
– Хорошо, – кивнул Александр и бросился бежать так быстро, как только мог.
Не оглядываясь, он бежал, надеясь, что Никита не обманул его, что у него действительно есть план.
Септимий и Алексей, добежав до Никиты, остановились. Они внимательно взирали на него, не решаясь подходить. В руках их врага был лишь старый свиток, но это и напрягало. Никита держал картину, написанную им еще пятьсот лет назад. Это была одна из его первых картин, которую он создал после обретения Святости.
– Ты ведь не решился взорвать себя, председатель? – настороженно произнес Алексей.
– Я еще пожить хочу, – слабо улыбнулся Никита.
– Тогда, может, ты хочешь сдаться? – спросил Септимий.
– Нет, – покачал головой Никита, – я хочу, чтобы вы сразились с моим другом.
И он развернул свиток, прошептав:
– Убей их, старый друг…
С картины сошел мужчина средних лет, с коричневыми волосами, нахмуренными темными бровями, карими глазами и бородой земляного цвета. Одет он был в белую тогу. Алексей и Септимий тут же узнали клинок в его руке, только что таким сражался Александр.
– Кто это? – Алексей помрачнел.
– Не нравится мне это, – нахмурился Септимий.
Они почувствовали могучую силу от этого «человека». Его аура пугала и несмотря на то, что он был всего лишь картиной, взгляд имел вполне осмысленный. Алексей разозлился и атаковал огненным кулаком, но мужчина с картины рассек пламя своим мечом и бросился вперед. Септимий преградил ему путь, но человек с картины нанес стремительный удар клинком. Септимий выставил руку, думая, что заблокировать выпад ему не составит труда, но меч прошел сквозь его ладонь и пронзил сердце. Потрясенный Септимий вытаращил глаза и, сделав шаг назад, рухнул на землю. Алексей в ужасе отшатнулся, видя, как его друг падает замертво.
– Что? –
Сделав свое дело, человек с картины повернулся, взглянул на Никиту и, слегка улыбнувшись, исчез. Он просуществовал всего десять секунд, но смог спасти наших героев. Никита облегчённо выдохнул и расслабленно развалился на земле.
– Очень интересно… – раздался вдруг голос Хиравина, – это ведь была не просто ожившая картина, верно? Я почувствовал в нем отпечаток души.
– Да, это не простая картина. Таких уникальных у меня всего десять штук… хотя теперь девять, – устало ответил Никита.
– Занятно, – улыбнулся Хиравин, – мне знакома эта душа. Очень интересно...
Он подошел к Стендалю, коснулся его, что-то прошептал, а после побрел в сторону. Никита вдруг ощутил, что все его раны исчезли. Он вскочил и от радости пустился в пляс.
– Это было сложно, но мы справились! – весело рассмеялся Никита, празднуя победу над сильным врагом.
Глава 19 Дело ведет Ван Лей
«Почему же во Дворец наслаждений впускают в любой, даже самой нищей одежде? Все из-за одного случая. Рассказывают, что давным-давно некий сильный практик, одетый только в порванные штаны, пришел повеселиться во Дворец. Его приняли за бродягу, ибо от него не исходила энергия, и он выглядел, как бездомный. Более того, у него не было с собой вещей, а на пальцах отсутствовали кольца, лишь блестящая лысина украшала его внешний вид. Тогда стражи решили прогнать, как им казалось, нищего. Но он устроил такой переполох, что успокаивать его пришел сам глава города. После этого издали закон, чтобы всякого разумного пускали, несмотря на его внешний вид. Не судите книгу по обложке, друзья, а не то можете пожалеть».
«География» Чжоу Синь
***
Путешествие Александра в Тартаре продолжались, но что происходило в это время на континенте Благоденствия? Ван Лей и Миюки все еще жили в Пакине. Миюки следила за новостями, стараясь узнать о том, что происходит в мире, будет ли какая-то зацепка по Александру, а Лей тем временем проводил свободные от работы дни во Дворце наслаждений.
***
Дворец наслаждений, третий этаж, двенадцатая комната.
На кровати лежал вспотевший Ван Лей и тяжело дышал. Рядом с ним сидела раскрасневшаяся девушка. Она была ещё совсем молодой, у нее были короткие серебряные волосы и небольшая родинка над губой, которая придавала ей особое очарование. Эту девушку звали Анной – и как только Ван Лей увидел ее среди девушек этого заведения, то сразу же заинтересовался ею. На протяжении последних двух недель он ходил только к ней, тратя огромные деньги.
Лей потянулся и уселся на краю кровати. Он протянул руку к пространственной сумке, вытащил из нее трубку, и принялся набивать ее табаком.
– Лей, ты придешь завтра? – раздался нежный голос девушки.
– Нет, – покачал головой Ван Лей, – завтра у меня важная встреча.
– И с кем же? – Анна обняла Лея и прижалась к его спине.
– С Шан Пингом, ты ведь знаешь, что его семья имеет самые большие табачные плантации.
– О, – улыбнулась Анна, – ты встречаешься с аристократом такого ранга.