Начало начал
Шрифт:
Обернувшись на звук, Трейси обомлела. Она ожидала, что увидит Никоса после душа, однако не предполагала, что вид обнаженного влажного тела подействует на нее так сильно.
Яйцо, которое она намеревалась расколоть над сковородкой, выпало из ее рук на пол. Никос стоял напротив нее в дверях кухни и неспешно вытирался небольшим полотенцем. Лишь завершив эту процедуру, он обернул полотенце вокруг обнаженных бедер и спокойно поприветствовал ее:
— Здравствуй, Трейси.
— Здравствуй, — шепнула она.
— Я не знал, что ты здесь.
— Я это поняла.
— Как ты сюда
— Я арендовала машину.
— Понятно.
Она склонилась над разбившимся яйцом и тщательно вытерла пол бумажными салфетками. Она старалась не поднимать голову, пока не почувствовала, что румянец смущения сошел с ее щек. Никос продолжал стоять на прежнем месте. Когда Трейси решилась поднять глаза на Никоса, он изрек:
— Ари был прав. Эти глаза бездонны, как южные моря. Но я предпочитал не заплывать за буйки.
— Никос... — начала Трейси после паузы, когда вымыла руки.
Вероятно, Никос не был настроен на разговоры. Он обнял Трейси, прижал к груди, заглянул ей в глаза. Она не находила объяснения его поведению. Не понимала, что происходит, и лишь зачарованно смотрела на его сосредоточенное лицо.
А потом она почувствовала прикосновение его губ. Первое же мгновение поцелуя спутало сознание молодой женщины. Она не могла поверить, что столь желанный миг настал, что свершается то, чего она жаждала столько лет. За первым поцелуем последовал другой, глубокий и будоражащий, а затем третий, жадный и страстный. Она обхватила руками его сильную шею, коснулась губами его уха и торопливо зашептала:
— О боже! Как же долго я мечтала об этом, любимый мой Никос.
— Я догадывался, — сухо заметил Никос и заглушил другие ее признания новым поцелуем.
А затем подхватил ее, и она вздрогнула, ощутив его руку под своими коленями. Он понес ее в комнату, которая служила им спальней.
Трейси теперь радовало то, что постель так узка... Она не смогла удержать возглас вырвавшийся из глубины ее существа.
— Я сделал тебе больно? — отстранился от нее Никос.
— Больно? Нет, Никос. Мне хорошо, — проговорила Трейси. — Мне так хорошо! — Помолчав, она добавила: — Но с момента нашей встречи на яхте ты почему-то внушил себе, что я стремлюсь за тебя замуж. — Она не жалела о признаниях и поцелуях, о своей податливости. Она лишь пыталась донести до него всю правду своей любви. — Ты ошибаешься, Никос. Я не Трейси Лоретто, которая очередным браком рассчитывает решить накопившиеся проблемы. Я Трейси Коннер. Я приехала в твой дом этим утром, чтобы проститься. Я не стану понуждать тебя в чувствах. И если не может быть взаимности, то мне не следует оставаться рядом с тобой. Я хочу, чтобы ты знал это, Никос. Я никогда ни о ком не мечтала, кроме как о тебе. Всякий раз, когда ты приезжал к нам в гости, я боялась признаться самой себе, что желаю такой близости. Но теперь, став взрослой и многое испытав, я откроюсь: я хочу стать твоей, Никос. Хочу, чтобы ты любил меня так, как мужчина любит женщину...
— Ну а что Карл, с которым ты по-прежнему близка?
— Карл мне друг. Сейчас ему тяжело, и я тревожусь за него. Но я не хочу обсуждать мои отношения с Карлом ни с кем, даже с тобой. Лучше я приготовлю завтрак. Я голодна.
Трейси
— Завтрак на столе!
Они завтракали в молчании. Поев, Никос поблагодарил Трейси:
— Было очень вкусно.
— Я рада, мне тоже понравилось.
Никос отодвинул от себя тарелку и сурово спросил:
— О чем ты хотела поговорить со мной?
— А разве Элиаса сегодня не будет? — пошла на попятную Трейси.
— Мы решили переждать жару. Потом наверстаем.
— Верное решение.
— И все-таки, что ты хотела мне сказать, Трейси.
— Я улетаю в Швейцарию. Я уже заказала билет. Рейс завтра вечером.
— Хорошо. Я отвезу тебя в Афины.
— В этом нет необходимости. Я просто хотела знать, нуждаешься ли ты во мне.
— Я могу позаботиться о себе сам, Трейси.
— Да, конечно. Можешь...
— А вот тебе не следует ехать в Афины одной в такую жару. Я буду тебя сопровождать, тем более что всю работу на поле, как я тебе уже сказал, мы временно отложили.
— Не надо меня сопровождать, Никос. После того, что произошло...
— Произошло только то, чего мы оба давно хотели.
— Давно?
— Да, Трейси. Давно. Ты очень быстро повзрослела. Или ты думаешь, что я настолько бесчувствен, что не замечал, как хороша внучка Пола Лоретто? Замечал. Это понял даже старик, который однажды перестал приглашать меня к вам в дом.
— Дед сказал, что ты стал нас игнорировать.
— Только после того, как он просватал тебя за Карла, а ты согласилась. Как еще я мог это воспринять?
— Но почему ты никогда не говорил со мной обо всем этом?
— Я собирался, но обстоятельства складывались неблагоприятным образом. А потом было уже поздно.
— Никос, если ты знал о моем отношении к тебе, как ты мог допустить мой брак с Карлом?
— Девочки иногда влюбляются в мужчин старше себя, но затем это проходит. Я полагал, что пройдет и у тебя. Ты оставалась для меня запретным плодом. Думаешь, мужчине легко признаваться в таких чувствах к подростку? Я просто старался не замечать их. Думал, что это постыдное влечение, и не более того. И не искал повода убедиться в обратном.
— Ты и сейчас уверен, что это не более чем влечение, Никос?
— Не уверен. Мы оба изменились.
— Ты прав. Я не могу вернуть свою невинность. Я больше не Лоретто и не фон Аксель, не девочка, не фермерская жена и не член правления. Я даже не знаю, кто я. Но я точно знаю то, что близкий человек нуждается во мне, и я должна лететь к нему.
— А как же твое председательство в правлении корпорации «Лоретто»?
— Что я могу на этом месте?..
— Я не отказал тебе в помощи.
— Даже как наставник ты не обязан быть со мной двадцать четыре часа в сутки.