Начало пути
Шрифт:
Император посмотрел на своего юного собеседника и, подмигнув одним глазом, сказал:
– Лазар сообщил, что ты поджег свое поместье...
Эй кивнул, а Ниран продолжил:
– У тебя были веские основания для этого?
Помолчав немного Эй кивнул и, словно бы не зная, как правильно выразить свои мысли, ответил, немного запинаясь:
– Я подумал... Что так будет правильнее...
– Почему?
Где-то в глубине изумрудных глаз, подобно ядовитой змее, скользнула едва
– Столько крови там было пролито...
Закрыв лицо рукой, Эй замолчал, не в силах объяснить своего поступка. Просто он знал - так правильно. Император немного грустно улыбнулся и задал следующий вопрос:
– Убийцы твоих родителей... Хочешь им отомстить?
Пламя, вспыхнувшее в глазах юноши, буквально обжигало, заставляя задержать дыхание в ожидании когда же пожар гнева угаснет. Юноша промолчал, да и не требовалось ответа, одного взгляда в глубину его глаз было достаточно для того, чтобы понять все. Ниран положил на колени меч, с которым видимо тренировался, и тихо сказал:
– Послушай меня, мальчик, возможно мои слова покажутся тебе глупостью, но я знаю, что говорю. Месть пока никого не сделала счастливым, скорее наоборот. Поддавшись собственному гневу, ты опустошишь душу, в конечном итоге потеряв самого себя в черных водах ненависти.
Сжав кулаки с такой силой, что побелели костяшки, Эй спросил, звенящим от гнева голосом:
– Если я оставлю все как есть, смогу ли я вновь встретить тех, кого потерял? И если встречу, смогу ли я с гордостью посмотреть им в глаза?
Покачав головой, Ниран ответил:
– А если отомстишь, сможешь ли встретиться с ними?
Дернувшись, словно от удара, Эй замолчал, не в силах признать правоту слов Владыки, но и не имея возможности отказаться от того, ради чего держался за жизнь, ради чего терпеливо ждал, теша себя надеждой, что в урочный час сможет свершить свое возмездие. Владыка прикрыл глаза, словно бы прислушиваясь к чему-то, что мог слышать лишь он один. Эй тоже молчал, просто потому, что сказать ему было больше нечего. В тот момент ненависть и злость, все эти годы копившаяся в его душе, почти разбила стену ледяного спокойствия, которую Эй выстроил между собой и окружающим его миром.
Ниран мягко улыбнулся и, посмотрев на Эйя, ответил:
– Мы не приходим из ниоткуда и не уходим в никуда, ты же знаешь?
– Да.
– А значит ты встретишь их, так или иначе.
Бросив на юношу еще один взгляд, Владыка похлопал Эйя по спине. Помолчав какое-то время, Ниран спросил:
– Каким бы ты хотел стать?
Подняв на Императора удивленный взгляд, Эй переспросил:
– Что Вы имеете ввиду?
– То и имею - каким ты хочешь стать? Сильным,
Эй пожал плечами:
– Я не задумывался над этим.
Ответ его вызвал очень не вежливый смешок со стороны собеседника, от чего юноша покраснел и отвернулся в смущении. Словно бы пытаясь разрядить ситуацию, Император сказал:
– Ступив один раз на путь мести, ты точно не сойдешь с него таким же, как был прежде.
Едва слышно фыркнув, Эй опять пожал плечами и промолчал. Ниран же, легко поднявшись закинул меч на плечо и сказал:
– Когда я был молод, примерно в твоем возрасте, я жаждал силы. Тогда мне казалось, что это самое главное, что необходимо для того, чтобы быть счастливым. Спустя еще какое-то время, когда я принял власть от своего отца, я понял, что просто силы недостаточно. И тогда всей душой я возжелал мудрости. А теперь, когда мое солнце медленно клонится к закату, я, оглядываясь назад понимаю, чего мне недоставало и каким, на самом деле, я хотел бы быть.
Эй кивнул и, немного прищурившись, спросил:
– И каким же?
Ниран улыбнулся и ответил:
– Я хотел бы быть добрым.
Это заявление едва не вызвало смешок, но Эй взял себя в руки. Как-то не вязалось у него представление об Императоре и доброте. Поразмышляв над словами Владыки некоторое время, Эй нахмурился. Признаться, он никогда особо не задумывался над тем, какие трудности могут быть у тех, в в чьих руках сосредоточена власть над прочими. А, наверное, стоило бы. Признание Императора выглядело противоречивым отнюдь не потому, что сам он был жестоким душегубом, совсем наоборот.
Только вот, будучи сыном своего отца, Эй довольно рано понял, что добрым быть получается не всегда. Хотя бы потому, что ответственность, возложенная на тебя, порой требует очень жестких решений. Приняв на себя обязанность Императора, любой берет ответственность за тех, кто доверил ему свои судьбы. Эй, которому пришлось заботиться всего лишь о маленькой сестре, просто не мог вообразить, насколько это сложно - править целой Империей, нести ответственность за каждого, кто населяет ее.
Посмотрев на юношу, Император спросил с улыбкой:
– Сила неотделима от доброты, в некотором смысле. Знаешь почему?
Эй отрицательно покачал головой и посмотрел на Владыку, ожидая ответа. Ниран же, гордо выпрямившись и устремив взор вдаль, спокойно ответил:
– Потому что, только очень сильный может позволить себе быть добрым, вот и все.
Бросив на юношу, застывшего в удивлении на мраморных ступенях, последний взгляд, Ниран улыбнулся и, кивнув на прощание ушел, оставив Эйя раздумывать над его словами.