Начало пути

Шеллина Олеся

В саду специально для меня была оборудована полоса препятствий. Когда я на нее посмотрел, мне плохо стало. Эван предложил мне просто пройтись по ней и посмотреть, что же меня ожидало. Кое-как я добрался до стены, забраться на которую нужно было, подтянувшись, как на перекладине. Мое отношение к подтягиваниям не изменилось ни на миг, поэтому я с безнадежностью повис на этой проклятой стенке. Наконец, Эвану надоело ждать от меня хоть каких-то действий.

– Деймос, что ты там, как на виселице, болтаешься? – наемник подошел ко мне, покачав головой и обхватив за бока, подтолкнул вверх, так, что в конце концов я смог втянуть себя наверх. На глазах выступили слезы от унижения, я умел драться, когда еще был жив отец, я

часто сбегал в город, и мне приходилось научиться драться, чтобы не быть битым самому, но умение уличной драки и то, чему меня хотели научить сейчас – это не одно и то же. Закончилось все на том, что я навернулся со стены прямо в лужу.

– Вставай.

– Не встану.

– Ты же не хочешь, чтобы я тебя вытаскивал? Нет? Тогда вставай.

Я перевернулся на спину. И несколько минут смотрел на летнее небо.

– Мне и здесь неплохо. Оставьте меня тут жить, ну или умереть.

– Иди на обед. На сегодня с тебя достаточно. Кстати, чтобы не терять времени и не искать тебя снова по всему дому, я, пожалуй, поселюсь здесь, займу какую-нибудь комнату.

– А твои головорезы тебя не потеряют? – я продолжал лежать в луже.

– Я взял отпуск, – Эван был просто образцом невозмутимости.

Я поднялся и гордо пошел на обед... Ха-ха, я полз на четвереньках, выплевывая изо рта грязь.

После обеда, включающего в себя какие-то странные блюда, один вид которых вызывал тошноту (чего только стоили полуживые медузы с соевым соусом (интересно, где их только отрыли и как заставили кобольдов что-то такое приготовить?), меня снова препроводили в библиотеку, чтобы наконец-то ознакомить с программой минимум.

В программу для наших занятий входило: языки, литература, геральдика, этикет. Самым объемным циклом был этикет. Я по своей наивности думал, что этикет включает в себя только правила поведения за столом, ан нет. Кроме того, что я буду учиться кушать, не путая вилки и ножи и не сморкаясь в скатерть, я должен был учиться правильно одеваться:

– Для каждого случая предусматривается своя форма одежды, мон шер.

Правильно разговаривать:

– С разными людьми постановка фраз и даже голоса, Дей, отличаются. Ты же не будешь одинаково разговаривать с королевой и портовым грузчиком? Тебя же просто не поймут.

Основная нагрузка ложилась на обучение правильно вести переписку:

– С друзьями, родственниками, деловыми партнерами, с любовницами или любовниками, наконец, что ты смотришь на меня такими квадратными глазами? Учиться, мон шер, ты будешь, адресуя пробные письма мне, представляя меня в различных амплуа.

По мере того, как Филипп говорил, мои глаза все больше скашивались к переносице. Вот в этот момент мне очень сильно захотелось на полосу препятствий, на стенке еще немного повисеть.

Немного подумав, Ксавье решил, что у нас мало времени, поэтому, так как есть способ, особо не напрягаясь, вложить в меня знание языков, то этим способом мы и должны воспользоваться.

– Деймос, я немножко владею ментальной магией, совсем немножко. С Фолтами мне не сравниться, конечно, но кое-что я могу. У нас практически нет времени, поэтому я прошу тебя снять щит, – я удивленно посмотрел на графа и сообщил, что у меня нет никакого щита. Филипп несколько мгновений недоуменно смотрел на меня, а затем покачал головой. Они все вообще качают головами, когда со мной общаются. – У тебя стоит щит на разуме, скорее всего он врожденный, поэтому ты его не замечаешь. Дей, ты должен всего лишь разрешить мне пройти к некоторым участкам в твоей голове. Показать этакую дорогу. Даже не дорогу, лишь небольшую тропиночку оставить, чтобы я мог по ней пройти. Я хочу передать тебе мое знание языков, как бы одним пакетом. Принцип действия твоего знания будет основан на ассоциациях, то есть ты хочешь проговорить фразу, ну, допустим, по-французски, или на каком-то схожем

диалекте и твой мозг сам будет искать ассоциативные слова, облаченные в образы. Думаем-то мы все на одном языке. То же самое с обратным эффектом. Чтение и письмо на незнакомых тебе языках также будут ассоциативными. Хотя с письмом у тебя проблемы. Но ничего, сейчас ты сядешь за свое прерванное занятие по переписке этой рукописи, что ты кстати выбрал? «Квантовая физика в проекциях черных дыр». Э-э-э… ну… оригинальный выбор. Значит так, сейчас берешь первый абзац и переписываешь его разными шрифтами и на разных языках. Вначале, конечно, будет сложно, но это лишь поначалу, со временем ты языки выучишь и тебе уже не нужно будет искать ассоциации. Ну так что, рискнем?

Я рискнул и практически сразу пожалел об этом. Филипп был полиглотом. Он вложил мне знания четырнадцати языков, три из которых были мертвыми. Занятие перепиской книги осложнялось еще и тем, что я, оказывается, должен был делать это автоматически, не вникая в смысл. А в то время, когда я, высунув язык, пытался подобрать ассоциации на разных языках для слова «синхрофазотрон», мне рассказывали эпизоды древней истории, причем, на языке тех стран, где и происходило данное событие, а затем, присоединившийся к нам Эван перехватил эстафету повествований и начал усиленно впихивать в меня начала военной стратегии. А ладно бы они просто рассказывали, но меня предупредили, что с завтрашнего дня, я сам буду рассказывать им то, о чем мне сегодня рассказали, не отрываясь от увлекательного копирования.

Похоже, я не доживу до следующего полнолуния, так что по поводу Гвэйна-Эдуарда можно не волноваться.

После вечерней экзекуции меня решили сопроводить до комнаты, чтобы потом не бегать и не искать, выясняя, куда я делся. Проводить меня взялся Эван в расчете на то, что все сам осмотрит и проинспектирует наличие предположительно падающих потолков, раскрытых окон и убийц под кроватью, точно параноик. Открыв дверь, я сразу увидел читающего волка, приняв это как должное и, если честно сказать, сразу не заметил каких-либо странностей, но Эван почему-то затормозил. Гвэйн тем временем смахнул лапой очки и пододвинул мне книгу, которую читал. На развороте было нарисована точно такая же лоза, что теперь украшала мое тело.

– Я один считаю, что здесь происходит что-то странное? – отвлек меня голос полковника.

– А? – я обернулся и увидел, что тот пристально смотрит на Гвэйна. – А, ты об этом? Да это вполне нормально. Ты сам не захотел его пристрелить, поэтому больше ничему не удивляйся. Особенно всему тому, что связано с этим комком шерсти.

Волк тем временем каким-то образом умудрился выставить среднюю фалангу передней лапы вперед, образовывая тем самым всем известную фигуру. Полковник ухмыльнулся и, наконец, посмотрел на меня.

– Способный малый.

– О, у него еще куча скрытых талантов, – улыбнулся я, вчитываясь в написанное на странице. Текст был рукописный, поэтому, чтобы его прочитать, нужно было прикладывать определенные усилия. Наемник задумался ненадолго и потер лоб рукой.

– Слушай, а может, мы из него охранного волка сделаем?

Я закашлял, а Гвэйн попятился от нас, чуть не упав с другой стороны неожиданно для него закончившейся кровати.

– Ну а что такого? Погоняем его по полосе немного. Вдвоем вам веселее будет. Наперегонки будете бегать.

Волк зарычал и вздыбил шерсть. А я подумал, что, даже учитывая мою подготовку, шанс, что оборотень выиграет просто минимальный. Хотя если выпадет тренировка на полнолуние, он вполне может примерить лавр первенства. Никто не застрахован от сломанной ноги, руки, смерти и других несчастных случаев, это я про себя сейчас.

– Смотри, не хочет. Весь в хозяина. Ладно, отдыхайте. Завтра подъем ровно в пять.

Я вздохнул и посмотрел вслед удаляющемуся полковнику. Ну что, покой нам только снится?