Начало пути
Шрифт:
— Когда вы уехали, хозяин выгнал меня. Он сказал, что в его замке не может быть потаскушек. Я просил его о милости, но на меня спустили собак, и мне пришлось убежать. Потом начался дождь, а у меня не было теплой одежды, — паж поежился и обхватил себя за худенькие плечи, — Я зарылся в лесу под деревом в листья, но все равно было очень холодно. Но потом я согрелся и уснул, а когда проснулся, то все тело болело. А дождь все шел и шел. Я хотел дойти до деревни и найти работу, но меня нигде не брали и гнали, как попрошайку, потому что одежда была вся грязная. А потом я упал на улице и не смог подняться, потому
— Т-ты с-совсем змерз, — дракону стало жалко его, и он взял ледяные пальцы мальчика и стал отогревать их дыханием, но это плохо помогало.
— С-сечас, — Таамир с трудом привел себя в вертикальное положение, покачался, определяясь с направлением, и в два больших шага дошел до комода, чудом удержавшись на ногах.
Приготовленный прислугой ночной халат и так лежал на кровати, но Ин Чу вспомнил, что где-то у него были теплые зимние носки. Дракон быстро нашел их, без церемоний выбрасывая вещи из ящиков.
— С-счас, п-поджди, — приговаривал он, торопясь.
Ин Чу заодно прихватил и домашние брюки, случайно попавшие под руку. Подвернет, если что.
Шатаясь и спотыкаясь, он вернулся обратно, упал на колени и стал снимать мокрую и грязную одежду с замерзшего пажа, которого к этому времени уже начал бить сильный озноб.
— Н-нет, — Таамир неожиданно остановился и тряхнул головой, пустив комнату по кругу, — т-так не п-по-ойдет.
Раздетый дрожащий мальчик сидел, скорчившись и обхватив себя за голые плечи.
— П-поч-чему? — зубы подростка отбивали сильную дробь.
Ничего не говоря, дракон схватил его за руку и, мотаясь из стороны в сторону, потащил в ванную, надеясь, что он правильно определился с направлением. Паж, которого Повелитель крепко держал, поневоле повторял все его метания. Но до ванной они дошли, ни разу не упав. Таамир зажег свет и бросил вещи на кушетку, как ни странно не промахнувшись.
Вода в полукруглом мраморном бассейне в полу подогревалась подземным источником и была всегда горячая. У стены на полочке стояла целая батарея всевозможных баночек, банок, флакончиков и флаконов с солями, шампунями, мазями и прочей ерундой, как пренебрежительно говорил Сантилли, не уважающий любви дракона к долгому лежанию в ароматной воде.
"К дьяволу ашурта!", — раздраженно подумал Таамир и стал стаскивать с себя сапоги. Паж, дрожа, переминался рядом, поджимая замерзшие пальцы ног, и терпеливо ждал, когда Повелитель разденется. Мальчик громко вскрикнул и чуть не задохнулся от горячей воды, когда дракон схватил его за руку и вместе с ним рухнул в бассейн.
— Т-терпи! — строго приказал Ин Чу и вылил на губку весь мыльный раствор, решив не мелочиться.
Как Таамир не упал, когда нес согретого и отмытого подростка обратно, только богам известно. Дракона совсем развезло, а пажа разморило после горячей ванны, но он все еще оставался холодным, хоть уже и не дрожал так сильно.
— М-маленький мой, — пьяно говорил ему Таамир, устраивая рядом с собой и старательно закутывая в одеяло, — с-совсем закченел. С-счас с-согреш-шься.
Он нащупал кинжал в нише изголовья и резанул по запястью.
— Пей, — дракон властно прижал руку к губам мальчика, не обращая внимания
Глаза закрывались, но Таамир упорно их открывал, следя, чтобы драгоценная влага попадала по назначению. Но спиртное, насыщенный день и тяжелая ночь брали свое, и веки, наконец, сомкнулись. У него еще хватило сил отбросить ненужный теперь кинжал и закрыть рану на руке. "На корабле! Всем спать!" — строго приказал он и провалился в сон.
Насколько хорошо дракону было вчера, настолько плохо ему было сегодня, если не хуже. Судя по всему, за ночь у него во рту перегадили все кошки дворца, дворцовых окрестностей и всех соседних миров, не забыв всей стаей попрыгать по груди, попинать его по голове и поорать в уши. А судя по доносившимся шорохам, они никуда и не уходили. Голове досталось почему-то больше всего, и теперь, судя по ощущениям, такой необходимый для мыслительного процесса орган, как мозг, находился в состоянии желеобразной массы, размазанной тонким слоем по подушке.
— Брысь! — не открывая глаз, сипло велел дракон, но кошки зашебуршали еще интенсивнее. Скребущийся звук и собственный голос отозвались режущей болью, пробурившей всю черепную коробку насквозь. Адский бур вращался внутри, наматывая на себя мысли, чувства и почему-то еще и глаза. Дракон поморщился и терпеливо переждал приступ.
Палуба же наоборот вела себя спокойно и пристойно, не пытаясь вывернуться из-под драконьей спины. Это радовало и настораживало одновременно. "Мы в порту?", — удивился Таамир, с трудом собрав расползающиеся мысли. И эти твари сразу воспользовались остановкой, чтобы пробраться на любимый клипер, его гордость, и устроить здесь свою оргию. "Всех гнать в три шеи! Нет, в четыре! — сам себя поправил Ин Чу и возмутился, — Повелитель я или нет?"
Он отлично помнил, что вчера корабль попал в сильный шторм. Качало так, что на ногах невозможно было удержаться. Но убей боги, перед этим в памяти зиял чудовищный провал. В "Перекрестке" он неплохо провел время за бутылочкой вина. Под конец хозяин раздобрился и присел к нему за столик, и они чудесно поговорили о жизни и вообще порассуждали о многих интересных вещах. Например, о… ну, не важно. А он неплохой парень, этот Тимми, хоть и оборотень. Даже до двери проводил и пожелал счастливого пути. Зачем-то еще и сопровождение предлагал. И кого? Каких-то типов на этих вонючих орущих полуповозках, полу-ни-пойми-что. Ну, их к дьяволу! Что он, дорогу домой не найдет?
Мысли вроде бы собрались в одном месте, осталось каким-то образом обклеить их осколками черепной коробки и обмотать для надежности, так как чертовы кошки раздавили ее на сотни маленьких осколков, и растащили по всей каюте. Долго они еще будут скрестись? Он же велел их прогнать! Кругом одни бездельники! Все приходиться делать самому.
Дракон с трудом поднял тяжелую руку и уронил ее на лоб. Тот, что удивительно, оказался на месте как и все остальное. Вот и славно, не придется тратить время, чтобы все это собрать. Сейчас мы бодренько встанем и устроим небольшие учения для ленивых слуг. Расплодили на его "Стремительном" всякую нечисть, гаденыши! Всех гнать в двадцать четыре шеи, с раздражением думал Повелитель, ворочаясь в постели. Да что ж такое мешает встать-то, в конце концов?