Начало пути

Бромов Александр

— Знакомая конструкция?

Вместо ответа парень хмуро показал средний палец и тут же ухватился за край унитаза. Смотрелся он забавно, но держался прилично, не краснел, истерик не закатывал.

Герцог сделал вид, что страшно расстроился, заложил руки в карманы черных штанов и остался стоять, прислонившись спиной к стене и скрестив босые ноги. Рубашка разошлась в стороны, предлагая еще раз полюбоваться атлетической фигурой. Потом насмешливо оглядел мальчишку с ног до головы, особенно никуда не торопясь.

— Выйди.

Сантилли проигнорировал просьбу.

— Пожалуйста.

О,

мы быстро учимся и совсем не дураки. Пришлось выйти и ждать снаружи.

Ласайента терпел, когда ашурт нес его обратно, бережно укладывал на кровать, поправлял подушки, подтыкал одеяло. И все это с серьезным лицом. Не понять, то ли издевается, то ли так и есть на самом деле. Так же серьезно кормил густым бульоном из глиняной кружки (рука у Ласайенты сильно дрожала, сам бы он нипочем не справился), аккуратно наклоняя ее, чтобы удобно было прихлебывать горячую жидкость маленькими глотками. Бережно поддерживал за плечи, не торопя и следя, чтобы жидкость не пролилась. Так мать кормит больного ребенка. Молча, поил лекарством. Так же, молча, убрал посуду.

По телу разлилось приятное тепло, потянуло в сон. Ашурт присел лицом к нему на кровать, опираясь на правую руку. Левой задумчиво пригладил лохматые волосы. Неторопливо окинул принца взглядом с головы до ног, проверяя все ли в порядке, и замер, прикрыв глаза. Видно было, что он сильно устал.

— Зачем я тебе? — прошептал принц.

— Нравишься, — герцог ответил не задумываясь.

Поднял свои темные глаза и их взгляды встретились. Пришла очередь усмехаться Ласайенте.

— Я серьезно.

— И я серьезно.

— И что со мной будет, если я тебе так нравлюсь? Под себя подстелешь?

Ашурт расхохотался, запрокинув голову, а потом и вовсе упал на постель, раскинув в сторону руки. Ноги остались свисать с кровати. Вообще-то Сантилли, когда говорил, что принц ему нравится, имел в виду немного другое, но раз мальчик так решил… желание принца для нас закон! Ха! Герцог повернул смеющееся лицо, слегка приподняв голову, чтобы видеть собеседника. Брови выразительно взлетели вверх:

— А хочешь?

— Нет.

— Тогда домой.

— Нет!

Что ж так-то резко? Ладно, не хочешь — не надо.

— Тогда договор.

— В смысле?

О, мы умеем удивляться?! Лицо сразу стало каким-то детским, беззащитным. Глаза распахнулись, с интересом глядя на Сантилли. Ведь совсем не боится. Чудо, а не ребенок! И герцог вдруг понял, что мальчишка будет учиться, жадно впитывая любые знания, какими бы потом и кровью они не доставались, как бы трудно и тяжело ему не было. Он будет идти вперед. Это будет прекрасный демон, если не сломается. Не должен, слишком упрям.

— А в таком смысле, — Сантилли заложил руки за голову, — Я делаю из тебя настоящего воина, взамен ты меня слушаешься от и до. Всегда и везде, каким бы абсурдным тебе не показался приказ.

— О да! Опуститься на колени перед Его Светлостью… — мальчишку понесло сразу и без разгона.

— Надо будет, и опустишься, — жестко оборвал его.

Пусть привыкает. Достал уже с мужским сексом. Бзик

у него, что ли на этом? Интересно, почему? Почему, интересно? "Герцог, ты медленно думаешь!" — мысленно укорил он себя.

Ага, а принц сразу замолчал, надулся, как мышь на крупу. Да, легко с ним не будет. Зато как интересно-то. И Санти, не дожидаясь очередного вопроса, ответил:

— Хочу нос утереть своему и твоему отцам.

— Почему, — все еще дуется. Ну и пусть, его проблемы. Пока.

— Достали оба. Особенно твой.

Молчит. Глаза опустил. Что ж там такое у них произошло, что Андерс так сорвался? Хотя не мог он так отделать своего любимчика. Что любимчик, видно сразу. Слишком вольный парень, за словом в карман не лезет. Привык, что ему подчиняются беспрекословно. Но себе на уме.

Ну, мог Андерс наорать сгоряча, ударить по лицу, в башню бросить, в конце концов. Но вот такое сделать — вряд ли. Скорее всего, сынок ему под шкуру влез, с таким-то характером запросто. Князь вспылил как всегда, накричал, или вообще послал подальше. А этот и пошел. И нашел приключения на свою голову. А отца сейчас обвиняет во всех своих бедах. Поэтому и домой не рвется. Избалованный и капризный, как девчонка. Принцесса, с легким презрением подумал герцог. Ничего, исправим. И надо будет отправить ребят, пусть поспрашивают, кто так жарко полюбил мальчишку. Это должно было случиться где-то в промежутке между горелым лесом и замком.

Ну, что ты время тянешь? Давай, соглашайся. Я — твой шанс, ты — мое будущее и настоящее. Парень ответил тихо, по-прежнему упрямо не поднимая глаз:

— Я не буду с тобой спать.

Все, достал!!!

— Так ведь и не надо, — вкрадчиво проговорил Сантилли, перевернулся на бок и всем телом потянулся к нему. Мальчишка шумно выдохнул и попытался отпихнуть его ногами, собрав одеяло в складку. Появились худые коленки. Герцог тут же этим воспользовался, навалился на ноги, прижав сразу оба колена одной рукой, но не остановился и с силой повел ею вверх, сжимая тело, намеренно причиняя боль. Парень закусил губу, задергался, вцепился в пальцы ашурта, но остановить, конечно, не смог. И все молча.

— Хватит. Я понял.

Герцог с интересом посмотрел на него. Слегка перебирая пальцами на месте, пощекотал, чтоб мальчишка не слишком медлил с ответом.

И ведь не заплачет. Губы в кровь искусает, но не слезинки не проронит. Как Андерс прозевал такое сокровище? Возни будет много, но Сантилли очень надеялся, что оно того стоит.

— Я согласен.

Опаньки, и что же он понял?

— Надо следить за словами, — ответил тот на немой вопрос.

Умница. А Андерс — дурак. Сантилли медленно убрал руку, подтянулся на многострадальной постели ближе к подушке, сминая простынь. Закинул ноги на кровать и снова замер вполоборота, опираясь на правую руку, левой сжав подушку в кулаке. Волнистые волосы, собранные в растрепанный хвост, легли на кровать. Принц тем временем дотянулся до одеяла и тоже лег, натянув его на себя до самого подбородка. Сейчас он внимательно следил за действиями ашурта, не зная, чего от него ждать.