Начало. Дневник помощника прокурора
Шрифт:
Вот, один такой тип и завербовал двух спартаковских болельщиков (по 15 лет каждому). А те, не долго думая, и говорят: - завтра день рождения Гитлера, твои собираются на улице Горького, ты тоже иди. Тот собрался и пошёл. Но, не дошёл, засел в каком-то кабаке. Спартачи, тем временем, залезли в его квартиру, обокрали, облили бензином и сожгли. У мужика осталось из имущества только то, что на себя надел. Один из этих пацанов сидит теперь в ИВС.
Малопонятная версия, но 20 апреля у Гитлера, действительно, день рождения. И тем днём на Пушкинской площади, действительно, было какое-то сборище.
После
Ещё пара жалоб, и день кончился.
22.04.1982
С утра заехал в контору, потом направился в 129 поликлинику. Проверил телефонограммы в травмпункте. Потом зашёл в 29 о/м, полистал КП. Потом потащился в 6 горбольницу, там посмотрел телефонограммы и без передышки двинул в институт им. Склифосовского. Там тоже пролистал несколько томов с телефонными сообщениями в милицию о травмах.
Исписал пол блокнота. Двинул в «Госстрах», но там нарвался на перерыв. Хотел дождаться его окончания, но потом махнул рукой и поехал домой. Дома был в 16-00. Завалился спать.
Вечером транслировали торжественное заседание по случаю дня рождения Ленина. Был Леонид Ильич.
26.04.1982
На оперативке шеф начал с милицейского надзора. Слегка пожурил меня за комплексные проверки. Я, примерно, на такую реакцию и рассчитывал. Что ни говори, а своего я добился, больше комплексных проверок мы проводить не будем. По крайней мере, на словах обещано.
К Марине Львовне едет ревизор, а точнее, следственный отдел будет проверять бригада. Интересно, чего найдут.
В ИВС никого.
Поплёлся в «Госстрах». Там всё чисто. Зашёл в 46 о/м по одному делу. Три главштабиста (ВМФ) избили в шашлычной грека и ещё одного типа. Просят помочь этим балбесам. Заодно проверил уголовные дела, находящиеся в производстве.
В 16-00 поехал на войну. Нашёл институт управления. Во дворе стоят гаубицы М-30. Военная кафедра свирепствует. Это я рассудил, глядя на студентов. Все, кто служил, ходят в военной форме без погон, зато с нашивками и т.п. Форма эта ушита и перешита, что свидетельствует о вкусах людей, её нацепивших. Кто не служил, ходят в стройотрядовских штормовках.
Нас, не студентов, набралось человек 150. Разбили по взводам. Я очутился в третьем взводе. Выступал полковник. Сыпал угрозами в адрес будущих прогульщиков. Насколько я понял, самое страшное, что им грозит, это вновь попасть на эти же курсы в следующем году.
Когда объявили, что занятия буду оканчиваться в 15 минут девятого вечера, решение дезертировать у меня окончательно окрепло. Тем более, что я ещё никуда не записался, документов своих ещё никому не сдал.
И вот, когда всех построили возле гаубиц, я зашёл за тягач, протиснулся в щель между его бортом и стеной, и спокойно удалился, не оставив никаких следов своего там присутствия.
А через несколько минут пошёл дождь. И я не позавидовал тем, кто торчал на плацу.
В заключение могу сказать, что публика мне не глянулась. Пришло много пьяных. А бывшие студенты института,
27.04.1982
Из 23 вызванных ко мне явились девять пострадавших из травмунктов. Из них восемь человек отказались от розыска своих обидчиков. Один мужик сказал, что с этими ребятами (которые его отмолотили) сам разобрался. Господи, - говорю, - так из них кто-нибудь тоже в больницу попал, называй мне скорее его фамилию, я его из списка вычеркну. Не бойтесь, - говорит, - они попали в больницу другого района.
Зато девятая тётка дала чистый грабёж. Шла она на работу по Переведеновскому переулку. Смотрит, в кустах мужик стоит. Вывалил наружу свои половые органы и занимается мастурбацией. Увидев такое дело, тётка дала ходу. Мужик за ней (с расстёгнутыми штанами). Она бегом, и он бегом.
Догнал её у института. Кинулся коршуном, обхватил руками и повалить пытался. Она не даётся. Долго боролись, наконец, он её уронил на какой-то бак с извёсткой, выхватил сумочку и убежал. Штаны не застегнул. Сокрытие по 92 о/м.
Дали практикантку. Смотрит на меня тупым взором, толку, наверное, не будет.
Отменил постановление о прекращении уголовного дела, возбуждённого нами по ст. 206 ч. 2 УК (два мужика подрались в очереди за арбузами). Через несколько минут встречаю в коридоре следователя. Ты чего, - спрашиваю, - чистое дело прекратил? Он только рукой махнул. Ну его на фиг, - говорит, - у одного родственники в 29 о/м, у второго – в 92 о/м, тут хрен разберёшься.
Я это дело Валерию Павловичу дал посмотреть. Может, себе возьмём.
28.04.1982
С утра был бой быков. Марину Львовну, оказывается, город забрал к себе в бригаду. Там она со вчерашнего дня и бытовала. Стали искать какую-то бумагу, не нашли. Возникло предположение, что она в сейфе у Марины Львовны. Дозвонились до неё, высвистали в контору.
Марина Львовна, не будь дурой, приехала после окончания рабочего дня, когда Игорь Яковлевич и шеф уже ушли, но Валерий Павлович, Алексей Владимирович Самойлов и Галька ждали.
Марина Львовна сейф открывать отказалась, попросила всех выйти из кабинета. Минут через 10 позволила всем вернуться. В сейфе у неё лежал десяток заволокиченных жалоб. Насчёт того, что они заволокичены, я не знаю, но так говорил Игорь Яковлевич.
Кроме того, нашли дело, возвращённое судом на доследование месяц (примерно) назад. Все схватились за голову. Алексей Владимирович Самойлов быстро принял его к своему производству, получил у Конина отсрочку и кое-как доделал.
Начальство ходило злое, но более – менее успокоенное. Только Игорь Яковлевич не успокоился, ходил, чертыхался и не верил, что Марина Львовна так легко отделалась.
И вот, сегодня утром Игорь Яковлевич в очередной раз зашёл в наш кабинет, послонялся по нему без дела, посылая проклятья по адресу Марины Львовны. Потом в задумчивости остановился перед её боковым столиком и уставился на чемодан, стоявший под этим столиком с незапамятных времён.