Начало

Калугин Алексей Александрович

Оставаясь на месте, Камохин корпусом подался вперед.

– Я кому сказал, стоять!

Мужик перехватил ружье одной рукой так, что приклад оказался у него под мышкой, а стволы направлены на Камохина. Свободной рукой он толкнул Орсона в грудь, подальше от себя. Но не успел он снова взяться за ружье, как подобает, обеими руками, как Брейгель ладонью ударил по стволам снизу, уводя их вверх и почти одновременно, с шагом вперед, локтем ударил худого в челюсть. Два заряда картечи дуплетом ушли в потолок. Ружье осталось в руке у Брейгеля. А мужик, ударившись затылком о дверной косяк, матерно выругался,

но, похоже, особо не пострадал. Потому что тут же кинулся на фламандца, то ли надеясь вернуть себе оружие, то ли просто сдуру. Осипов потянулся было за тазером, но Брейгель остановил его взглядом и коротко ткнул мужика прикладом в грудь. Тощий тихо охнул и сел. Тут же, прислонясь спиной к косяку. Голова его откинулась назад и стукнулась затылком о дерево. Он снова сделал попытку подняться. Ноги его заскользили пятками по доскам пола. Брейгель толкнул его ногой в плечо. Худой повалился на бок, в предбанник. Брейгель кинул ружье Камохину, сам прыгнул сверху на худого, надавил ему на спину между лопаток коленом и завернул руки за спину. Розовый пластиковый ремешок быстро обернулся вокруг запястий пленника и туго стянул их вместе. Брейгель перевернул мужика на спину и посмотрел ему в лицо. Худой, вроде как, был в сознании. Но при этом взгляд его, как и прежде, ни на чем не фокусировался.

– Ну как?

Мужик ничего не ответил.

– А не фига было ружьем махать!

Брейгель схватил мужика за воротник, втащил его в комнату и посадил у стены.

– Посмотри, что на улице, – кивнул ему Камохин.

Брейгель выбежал на двор.

– Вообще, мы здорово начали контактировать с местным населением, – заметил Орсон.

– И что мы теперь с ним будем делать? – спросил Осипов.

Камохин переломил ружье, выкинул из стволов стрелянные гильзы, снова закрыл ружье и поставил его к шкафу.

– Не знаю.

– На улице все чисто, – сообщил вернувшийся Брейгель.

Камохин присел на угол стола и сложил руки на колене.

– Так ты, говоришь, местный? – спросил он у пленника.

– Местный, – буркнул, не глядя на него, худой.

– Как зовут-то тебя, местный?

– Павел.

– Ну, и какого ты хрена, Павел, на гостей с ружьем бросаешься?

– Да какие вы, к лешему, гости…

– А кто ж мы, по-твоему?

– Почем я знаю?.. Только гостей у нас давно уже не было. Вокруг деревни военный кордон. Вокруг по лесам какие-то странные люди шатаются…

– Что за люди?

– Да почем я знаю?.. Не нашенские… Вот и все… С месяц назад такие же, вроде вас, тоже в масках, в деревню заявились. Все про дыру какую-то выспрашивали… Или колодец какой им был нужен… Леший их разберет… Да только после того, как они ушли, все кошки из деревни пропали…

– Да ты что? – удивился Камохин.

– Точно тебе говорю, – кивнул Павел. – Ни одной не осталось.

– А собаки куда подевались? – спросил Осипов.

– Собаки еще раньше ушли. За день до того, как военные явились. Остались только те, что на цепях сидели. Да и те выли без остановки и жрать ничего не жрали. Как только хозяева их из жалости с цепей спустили, так тоже деру дали…

У худого была странная манера говорить. Он не заканчивал фразу, а как будто делал паузу только для того, чтобы сделать вдох

и продолжить ее.

– Слушайте, вы б меня развязали, что ли?..

– А хулиганить больше не будешь?

– Не… Вы ж, вроде как, нормальные…

– С чего это ты решил, что мы нормальные?

– Ну, будь ненормальные, так давно б уже мне башку проломили…

– Логично, – усмехнулся Брейгель.

– А кровь на анализ дашь? – спросил Камохин.

– А спирту нальете?

– Док? – Камохин взглядом переадресовал вопрос Орсону.

Англичанин согласно кивнул и дернулся было к двери.

– Стой! – остановил его Камохин. – Ян, проводи. А то, не ровен час, еще какой стрелок из местных объявится.

– Не, – покачал головой Павел. – Больше никого нет. Остальные по домам сидят.

– Все равно проводи, – взглядом указал на дверь Камохин.

Брейгель с Орсоном вышли за дверь.

Осипов подобрал с пола обломки стула и, соорудив из них что-то вроде табурета, сел, прислонившись к стене.

– Почему народ на улицу не выходит?

– А чего делать-то на улице?.. Дождь целый день… Да и вообще…

– Что – вообще?

– Противно. Сидим тут, как скотина в загоне… А чего сидим? Хоть бы объяснил кто… А то только военные раз в три дня жратву привозят. И то, подходить нельзя, пока они ящики с машин не скинут и не уедут… Ну, так что, развяжешь или нет?..

– Поднимайся, – взмахнул рукой Камохин.

Подобрав под себя ноги, Павел оперся связанными руками о стену и неловко, едва не упав, встал на ноги. Камохин достал нож и перерезал пластиковый ремешок. Павел встряхнул руками, потер запястья и бросил взгляд на ружье.

– А вот ружье пока не трогай, – предупредил Камохин. – Я тебе еще не до конца доверяю.

– Понятное дело, – буркнул местный. – А вы-то тут чего делаете?

– Вчера тут неподалеку спутник упал.

– Да ты что? Серьезно?

– Точно.

– Вот же непруха! Сначала зона эта анормальная в нашей деревне. Теперь – спутник… Что, этот карантин еще продлят?..

– Я не знаю, – покачал головой Камохин. – Мы должны только проверить территорию на предмет заражение гептилом.

– Чем?

– Горючее для ракет. Очень ядовитое.

– А… Поэтому вы в масках?

– Ну да.

– А нам, выходит, подыхать?

– Пока явных признаков заражения нет…

– А, – безнадежно махнул рукой Павел. – Даже, если б и были, все равно б ведь не сказали… Верно?..

Конец тягостному разговору положил Орсон, влетевший в библиотеку с медицинским чемоданчиком в одной руке и колбочкой со спиртом в другой. Следом за ним вошел Брейгель с двумя раскладными стульчиками.

– На улице никого, – сообщи фламандец.

– Павел говорит, народ с тоски по домам сидит.

– Да?.. А сам тогда чего с ружьем приперся?

– А я напротив живу, – ответил Павел.

– В доме с привидениями, что ли?

– Где?

– Кирпичный дом, что напротив.

– А нет, там никто не живет. Мой дом правее… Я увидал, что чужаки в библиотеку залезли, ну и решил пойти проверить…

– Библиотеку кто-то до нас разгромил.

– Знаю.

– С ружьем?

– Что?

– С ружьем решил проверить?

– А как же… Вы-то, вон, тоже при оружии…