Начало
Шрифт:
Картина эта по телевизору лучше смотрится, чем на экране кинотеатра. Затем смотрел польский фильм о любви, о ненависти, о смерти — хороший, запал в душу. В программе «Время» показали Челентано. Адриано обещал приехать в Москву до десятого июня.
Вечером писал рассказы. Слабенькие, но очень хочется. Графоманский зуд заставляет, ничего не могу с собой поделать. Хочется верить, что всё это не зря и когда-нибудь, для чего-нибудь послужит, пригодится.
Перед сном читал Чехова. Не могу полюбить его так, как Достоевского, но стал мне близок.
18 мая 1987 года, понедельник
Завтра Аня выходит замуж, хотя бы одним глазком посмотреть.
На
С работы шёл вместе с девушкой, которую не знаю. То есть знаю в лицо. Мы с ней даже «на короткой ноге», но вот как зовут, — не ведаю. Она очень мила и по-хорошему следовало бы за ней приударить. Да чего приударять, просто открыть ей свои объятья, в которые она без раздумий упадёт. Но у меня же высокая цель! Наполеоновские планы! И она это видит и понимает моё ровное к ней отношение правильно.
Сестра ездила на шашлыки и привезла домой курицу, пропитанную уксусом. Съел эту курицу, прочитал «Палату №6» и принялся за сценическое движение, а проще говоря, стал делать гимнастику. После физических упражнений — контрастный душ и прогон материала. Отрывок из прозы я не пробовал гонять, отшлифовывал стихи.
Звонил Юрка Васильцов, долго рассказывал про завод, который у него в печёнках и очень сквозит в его словах неуёмная тяга к деньгам. Он и сам этого не скрывает, прямо жалуется на отсутствие средств. Может, действительно, живя семьёй, нужны большие деньги? Хотя я в этом не уверен.
Звонил Витька Павлюченков, он взахлёб стал рассказывать о своих приключениях. Как к мастеру, Евгению Лазареву в ЦИКовский санаторий ездили, как девицу на руках до машины нёс, про сокурсников, снимающихся у режиссёра-узбека. Много говорил, а главное, что будет в этом году набор. Это для меня самое важное.
Вечером звонил Женьке, сообщил ему последние новости. Поздним вечером читал стихи Рубцова. Нашёл ещё много хороших, пригодных для прочтения перед приёмной комиссией. Решил всё же выучить стих Маяковского на всякий случай. Стих короткий, но с изюминкой, называется: «А вы могли бы?». Ну что ж, — ждём испытаний, хотя к ним мы совершенно не готовы.
19 мая 1987 года, вторник
Сегодня праздник — День пионерии. И Аня сегодня выходит замуж. Пусть будет всё, чего она пожелает. А будет у нас с ней что-то после её свадьбы или нет, это только время покажет. На данный момент я свободен и это оптимальный вариант, для обретения покоя и принятия правильных решений.
На работе варили суп, ели его вдвоём, я и Толя. Приготовили огромную кастрюлю. Толя, не знающий меры, обожрался и весь день бегал в туалет. На смене был Валера Чекуров. Снова рассказывал о своей бурной молодости. О том, как играл на свадьбах, и водка текла рекой. Таисия Яковлевна и Марья Степановна вывели из себя, учили, как рассчитывать семейный бюджет и вообще лезли в учителей жизни. А сами несчастны и завистливы.
Вернувшись с работы, прежде всего дочитал «Палату№6». И должен взять свои слова обратно о том, что мне неглянулось творчество А.П.Чехова. Глянулось! Даже очень глянулось! Некоторые места в рассказе просто шедевр. Своей обнажённой правдой эти места вдохновляют на жизнь и творчество. Хочется писать так
Звонил Женьке, никого дома не было. Посмотрел передачу о Фазиле Искандере. Пел Булат Окуджава, Михаил Казаков рассуждал на тему Моцарт и Сальери. А потом пошла какая-то чепуха, и я выключил телевизор. Повторил отрывок из прозы, басню и стихи Н. Рубцова.
20 мая 1987 года, среда
Деньги выдали — тридцать один рубль тридцать пять копеек. Как стипендия в техникуме. На работе день начался с беседы и весь прошёл в беседах. Видел Таню. После работы поехал в ГИТИС, узнать насчёт экзаменов и сразу попал на Витьку. Расцеловался с Людой Афанасьевой, девушкой из Народного театра, которая учится на одном курсе с Витькой.
Пока сидел и ждал его в скверике, поочерёдно подошли Сева Хабаров и Юля Силаева. Закапал с неба дождь, я перебрался в институт. Сидел на стуле при входе и читал пьесу Вампилова. За то время, пока я сидел в фойе, ко мне подходили люди, справлялись насчёт вступительных экзаменов. Один из претендентов в абитуриенты был особенно интересен. Представился Вовой. Сразу же поинтересовался, сколько ему лет, на мой взгляд. Видя, что не меньше сорока, я решил польстить Вове и сказал: «Тридцать». Он обиделся. Ему, оказывается, было только двадцать шесть. Но с ума он сошёл видимо, с рождения. Сказал, что работает в кино. На мой вопрос: «Кем?», чистосердечно ответил: «Дворником». Сразу как-то по-родственному доверился мне и принялся изливать душу. Боже мой, кого только не увидишь у ГИТИСа. Вышел Витька, мы пошли с ним в кинотеатр «Повторного фильма» на фильм «Легенда о Тиле», который я смотрел ещё в юности. Теперь на всё смотришь иначе. Возвращаясь из кино, встретили Олю Шукшину, она училась вместе с Юлей Силаевой на курсе у Андрея Гончарова, но теперь, говорят, перевелась во ВГИК. Шла нарядная, за год заметно повзрослела, уже не такая распахнутая миру, какой была. В двух словах невозможно передать атмосферу встреч, слова, взгляды, движение духа. Не в силах описать чудесную вечернюю Москву. А как хотелось бы.
21 мая 1987 года, четверг
На работе, по совету друзей, написал заявку в профком с просьбой предоставить мне путёвку в Дом отдыха «Голубая волна» на август месяц. Пошли в профком вместе с Валерой Куляминым, у него там свои дела с распределителями путёвок, и я отдал заявление. Но это, так сказать, запасной вариант на случай моего полнейшего провала во все театральные ВУЗы.
С утра пошёл на «Загородное» и там пробыл часа четыре. Разговорился с Андросовым, начальником «Гохрана», очень хороший человек. И тут вышла Таня. Растерялась бедная, увидев нас, мирно беседующих, даже поздороваться с начальством забыла.
После обеда пришёл и сменил меня на «Загородном» Валерка Кулямин. Толи завтра не будет, да и Коля раньше десяти часов не придёт. Настоящий праздник будет. Сегодня заметил на улицах города много беременных девушек. Но самый главный момент. Снова встретил ту самую полячку, с которой был в ссоре. На этот раз она бесцеремонно подошла и познакомилась со мной. От такой её наглости я захохотал прямо в автобусе, а потом проводил её до дома. Оказалась гражданкой СССР и только работала с иностранцами. Поэтому так чисто говорила по-английски и по-польски.