Начало
Шрифт:
С утра на душе была какая-то тяжесть. Хоть и поспал до обеда три часа, легче не стало. Незнакомая девушка на меня накричала, а я хотел с ней только переброситься двумя-тремя словами, пошутить. Рубцова попалась на глаза, смотрит с упрёком, жжёт своим взглядом. Другая знакомая поглядывает с укоризной, дескать, шутил, «клеился», а теперь даже не здороваешься. А мне всё на работе осточертело, опять назревает буря, гроза. Опять становится трудно дышать.
Встретил на улице провизора Олю, родного человека, разговорился с ней. А потом ругал себя за излишнюю с ней откровенность.
Встретил
Тане подарил очередной апельсин.
Приехав домой, позвонил Женьке. Он, как и Борис, никак не может опомниться после просмотра видеофильмов у Артёма. Звонил Вите, он выздоравливает, собирается числа восьмого со мной встретиться.
Таня звонила поздно вечером, дала два звонка, наш условный сигнал. Я ответил тем же. Так называемые телефонные поцелуи. Услышишь два звонка, и на душе тепло и радостно.
Смотрел «Спрут-2». Зачем смотрю эти фильмы, и сам себе объяснить не могу. Однако сижу и смотрю. Перед сном читал рассказы Михаила Зощенко.
Глава 8. Оттолкнул Таню
5 февраля 1988 года, пятница
Приехал на работу к половине восьмого, включил лифты на Лабораторном корпусе. Толя был на смене, ушёл домой отсыпаться. Мы остались с Колей и Валерой Куляминым. Борис придумал финт, с помощью которого уехал в кинотеатр смотреть фильм.
До обеда я ходил и маялся, читал стихи какого-то Васильева.
Обедали вместе с Борькой, после обеда получили деньги. Я собирал комсомольские взносы, зашёл и к Тане. Она составляла список комсомольцев, которые завтра будут трудиться на субботнике.
После десяти минут разговора она взяла мою руку в свои нежные ручки, крепко сжала её и что называется, объясняясь в любви, попросила: «Сходи на субботник». И конечно не о субботнике шла речь. В этой просьбе слышалось: «Скажи только — да. И я пойму, что ты меня всё ещё любишь. Пообещай! А за эту маленькую жертву с твоей стороны, я для тебя сделаю всё, что угодно. Если захочешь, прямо здесь и сейчас». И я хорошо её знающий, понимая истинный смысл сказанного, именно этого и испугался. Что будет именно здесь и сейчас. А дальше что? Как дальше жить? Допускаю, что человек, прыгнувший в пропасть без парашюта, в те мгновения пока летит, может испытать блаженство от свободного полёта. Короткое блаженство, а за ним неминуемая смерть. Я ощущал себя таким вот человеком, стоящим на краю пропасти. Таня, обещая блаженство, подталкивала меня к совместному прыжку в пропасть наслаждений. Но при этом за её спиной имелся парашют, а у меня за спиной парашюта не было.
Преодолевая в себе желание предаться низменным страстям, я высвободил руку и произнёс: «Не пойду». Таня обиделась, произошла маленькая сцена.
После работы я поехал к Театру-студии Табакова. Ждал у служебного входа Марину Зудину, хотел с ней познакомиться. Встреча не состоялась, Марина не была занята в сегодняшнем спектакле.
Отправился к Юре Черкасову. У него в гостях был его сокурсник
Уехал от Юры поздно вечером.
6 февраля 1988 года, суббота
Проснулся в десять часов. Оделся и поехал на Калининский проспект, в магазин «Мелодия». Искал пластинку с вальсами тридцатых-пятидесятых годов. Там такой нет.
Заходил в Дом книги, хотел купить в букинистическом отделе двенадцать томов сочинений Владимира Маяковского. Но в последний момент передумал. Выйдя из магазина, прошёлся по Арбату. Увидел замечательные картины, написанные масляными красками. Познакомился с художником.
Созвонившись с Борисом, напросился в гости. Со слоёным тортом в руках заявился к нему в семнадцать часов.
Сегодня я много не пил, выпил две рюмки и отодвинул от себя графин. Посмотрел у Бориса цветной телевизор и поехал домой.
7 февраля 1988 года, воскресенье
Встал в одиннадцать, выпил чая. «Утренняя почта» была плохая, к тому же, короче обычного. После «Утренней почты» позвонил Витька. Сказал: «Я выздоровел, хочу приехать», — «Приезжай», — «Буду в шестнадцать часов».
После Витькиного звонка я посмотрел «Киноафишу» и решил попробовать себя, как сценариста. Набросал план, сел за стол и стал писать. Торопился, но писал без помарок. Хотел закончить до прихода Виктора.
Сценарий для немого кино, двадцать четыре картины. Называется «Женщина». Пришёл Витька, я ему зачитал сценарий, он принялся меня ругать. Но ругал конструктивно, по-дружески, по-свойски.
Спел мне песню Высоцкого «Эта рота», выпил чая и уехал.
Я провожал его до остановки. На улице гололёд. Поскользнувшись, я упал и чуть было голову не ушиб.
Вернувшись домой, смотрел передачу «Вечер Евгения Петросяна». Затем читал роман «Мастер и Маргарита».
8 февраля 1988 года, понедельник
Погода весенняя, воздух своей сладостью режет носоглотку. Утром из носа шла кровь. Болела голова, правое полушарие.
Зашёл к Тане. Она строила глазки, поинтересовалась: «А где же обещанные подарки?». Не замечая её кокетства, я отрезал: «Что обещаю, я делаю».
Принёс ей после обеда два апельсина. Таня принялась развлекать меня историями, которые я уже слышал два года назад, лёжа с ней в одной постели. Я не стал её слушать, был с ней резок.
На Лабораторном корпусе хотели сыграть с Борисом в настольный теннис, нам не дали. Тогда мы закрылись в своей каморке, стали пить чай и играть в карты. Время прошло незаметно.
9 февраля 1988 года, вторник
Приехал на работу не выспавшимся. С утра позвонил Тане. Она привезла сценарий. Оказалось не то, что нужно. Привезла режиссёрскую раскадровку.
В течение дня бегал, прячась от работы. То взносы собирал, то по магазинам прохаживался. На Лабораторный мне так и не дали уйти, чтобы выспаться. Пришлось дремать в мастерской, сидя в кресле. Сделал вид, что читаю книгу Сергея Васильева. Плохие у него стихи.